|
Вместо предисловия.
Если бы мой отец сам писал эту историю, то он, наверное, посвятил бы ее своему внуку, моему старшему сыну. Галю сейчас два года, и, как все дети в этом возрасте, он перемещается в пространстве почти исключительно бегом. Вот уже несколько месяцев я, с умилением - как и положено маме - глядя на то, как сын носится по дому и двору, смешно подбираясь и размахивая на бегу руками, думала, что эта походочка что-то мне напоминает. Что-то смутное, давно забытое, какой-то старый черно-белый фильм - никак не удавалось мне припомнить... Несколько дней назад, когда вся семья собралась за пасхальным столом, вспомнила моя сестра. Это фильм "Нахаленок" - помните босоногого пацана в штанах на одной помочи? Который просил взять его в Красную Армию, а красноармеец сказал, что сначала нужно пришить к штанам пуговицу? Вот, после того, как мы вспомнили добрым словом этот фильм, мой отец и рассказал
О ТОМ, КАК МОЙ ПАПА БЫЛ СЫНОМ ПОЛКА.
Лето 1944 года. Луганск. Мой отец вместе со своей мамой и бабушкой только что вернулись из эвакуации. Эвакуация. Об этом нужно было бы написать не рассказ - повесть. О том, как молодая женщина, еще не знающая, что уже стала вдовой, несколько месяцев едет в поезде с пожилыми родителями и пятилетним сыном. О том, как в самом начале пути у нее крадут единственные туфли, и всю оставшуюся дорогу они с двоюродной сестрой на остановках ходят за продовольствием и водой по очереди в единственной оставшейся паре обуви. О том, как они прибыли на место, когда уже начиналась зима. О том, как она сразу пошла работать, чтобы получить рабочую карточку, но район не выполнил план по продзаготовкам. И - весь район сняли со снабжения. Карточки не отоваривались. У местных по крайней мере были свои огороды, а что было у эвакуированных, чтобы сменять на еду? Но эту повесть уже, пожалуй, не напишешь. Бабушка ушла четыре года назад, остались только несколько десятков фотографий, да стопка писем. Ответы сослуживцев мужа и командования частей на ее запросы. "Не знаю", "не видел со дня отступления", "в списках не значится". И - наконец - из военкомата. "Признать погибшим".
Значит, вот тогда-то, летом 1944 года моему папе, который тогда был еще не моим папой, а просто восьмилетним мальчиком Вовой, имевшим во дворе даже в то несытое время красноречивую кличку "доходяга", попалась в руки книга Катаева "Сын полка". Нужно ли говорить, что случилось, когда Вова прочел эту книгу? Конечно, он решил тоже бежать на войну. Жили они рядом с железнодорожной станцией, через которую шли на фронт солдатские эшелоны, так что найти нужный поезд не составило труда. В открытой двери теплушки курили солдаты, не юные новобранцы, а постарше, скорее всего возвращались в части из госпиталей после ранения.
- Дяденьки, возьмите меня с собой, на фронт!
- А мамка с папкой твои где?
- Папа погиб.
- Ну, давай сюда...
Сильные руки затаскивают Вову внутрь вагона. Первым делом пацану вручают полный кателок пшенной каши. С тушенкой. Потому что солдат должен хорошо есть, чтобы была сила воевать с фрицами. "Я понимал тогда, - рассказывал отец, - что мать с бабушкой будут меня искать, сходя с ума. Но все это казалось мне в тот момент совершенно неважным. Важным было то, что солдаты согласились взять меня с собой, как равного, и уже очень скоро я буду на фронте, бить фашистов и мстить за отца. Я дойду с боями до Берлина, а если мне повезет, то может быть, убью самого Гитлера. И это было - счастье!"
После того, как Вова доел кашу, ему дали второй котелок - на этот раз с чаем. И головку рафинада, величиной почти с его кулак. Но только допить чай ему не пришлось. По вагонам прошелестело "трогаемся", сильные руки опустили Вову обратно из вагона на землю, и, прежде, чем он успел понять, что происходит, поезд ушел, а он так и остался стоять, растерянно глядя ему вслед и сжимая в руке недоеденый кусок сахара.
И тогда огромное счастье сменилось огромным - горем!
"Папа", - спросила я, когда тот закончил свой рассказ, - "скажи все же, чего было больше, счастья, или горя?"
"Одинаково", - откликнулся отец. Потом помолчал немного и задумчиво протянул: "А вообще-то, ты знаешь, все-таки счастья,наверное, было больше..."
|
Login
Register
FAQ
Search
