JOURFIXE

его сменил Карнит Флаг и понеслось...

— Здравствуйте, Александр, это говорит Керен из армии.
— Добрый вечер, Керен из армии, чем обязан?
— В Ваших личных данных ваша жена Мариана записана под Вашей фамилией, а в компьютере она всплывает под другой. Почему?
— Потому что она мне теперь не жена. Мы развелись и она вышла замуж второй раз. Теперь у неё фамилия нового мужа.
— Так, хорошо, значит я пишу "разведён".
— Нет, не разведён. Я тоже женат, у меня новая семья.
— Почему?
— Не знаю, это жизнь, люди разводятся, женятся, замуж выходят.
— Но я не могу изменить с "женат" на "женат", надо сначала написать "разведён".
— А вам и не надо ничего менять в графе "личное состояние", измените только имя супруги и её номер паспорта, программа это позволит (меняет данные и вписывает Ленку и её номер паспорта под мою диктовку)
— А откуда Вы знаете, что программа это позволит?
— Я её сам написал.
— ???
— Когда я служил срочную, базы данных только входили. И я написал программу, которой все пользуются до сих пор.
— А как я могу знать, что Лена Ваша жена?
— Позвоните ей, спросите, могу дать номер телефона.
— Нет, пошлите мне копию паспорта по факсу, там должно быть записано.
(Посылаю ей копию паспорта)
Через 15 минут...
— Это снова Керен, Ваша Лена тоже в компьютере значится под другой фамилией.
— Под своей фамилией. Она сохранила свою фамилию.
— Почему?
— Понимаете, Керен, моя жена поэтесса. Знаете. что такое поэтесса?
— Знаю, это как Мая Бускила.
— Мая Бускила певица, а поэтесса это как Бялик, Шлёнский, Лея Гольдберг. Так вот, у моей жены тысячи читателей, которые знают её под её фамилией. А моя фамилия им ничего не говорит. Поэтому она сохранила свою фамилию. Понимаете?
— А как это записать?
— Запишите "Викман" в графе "фамилия", программа это примет.
— А откуда Вы знаете, что она это примет? ... а, да, вы программист.
— Упаси Вс-вышний. Я не программист, никогда не был им и не буду. В армии меня посадили на гауптвахту. И от скуки я вызвался помочь командирам. Они как раз маялись с новой программой. Я написал им лучшую, чтобы не маялись. И потом всюду программы заменили на мою.
— А за что Вас посадили на гауптвахту?
— За то, что написал по-арабски стишок о сексуальных предпочениях Арафата и вывесил его на блок-посту.
— А какие у него сексуальные предпочтения?
— Он был пассивным гомосексуалистом.
— А если вы тоже пишете стихи, почему ваша жена не может взять Вашу фамилию?
— Потому что я такой же поэт, какой программист, а Лена — поэтесса милостью Божьей.
— Хорошо, Вы можете мне прислать свидетельство о браке, где значится дата свадьбы.
(звоню Ленке, она факсует свидетельство)
Проходит полчаса...
— Алло, Александр, это опять Керен.
— !!!
— У Вас с Леной дети есть?
— Да, есть. Дочка Рут.
— Когда родилась Рут?
— Я отправил Вам паспорт с развёрнутым вкладышем, там записана и Рут с номером паспорта и датой рождения.
— Хорошо, спасибо!
Ещё через десять минут...
— Это Наама, командир Керен.
— Здравствуйте, Наама, а что с Керен?
— С Керен всё в порядке, но мы тут опять запутались. По документам получается, что Рут родилась за год до вашей с Леной свадьбы.
— Ну и...
— Почему? В документах какая-то ошибка. Должно быть наоборот.
— Да нет там никакой ошибки. Как есть, так и записано. И я знаю, что должно быть наоборот. Но ведь люди грешны, Наама. Раввин Эльяшив говорит, что женщине с мужчиной нельзя сидеть рядом в автобусе и находиться на одном концерте. Раввин Эпштейн требует, чтобы женщины одевали паранджу. Иначе, говорит, происходят всякие неприятности, от которых рождаются дети. Когда я увидел Лену, она была без паранджи. И родилась Рут.
— Почему?
— Что почему?
— Ну, если женщина только без паранджи, дети ещё не рождаются.
— Наама, скажите это раввину Эпштейну. Понимаете, так получилось, за девять месяцев до рождения Рут... В общем, нам ничего не мешало. Ни паранджа, ни другие предметы гардероба.
— Но Вы же религиозный человек?
— Я? Религиозный? Почему?
— В поселении живёте, раввинов цитируете, Арафата не любите.
— А Вы любите Арафата, Наама?
— Нет, но я же живу не в Хевроне.
— А где Вы живёте?
— В Тель Авиве.
— В смысле, в незаконном поселении, построенном на месте арабской деревни Шейх Мунис? Вы слышали про Шейх Мунис, Наама? Здесь, у нас в Кирьят Арбе-Хевроне, 30 процентов светских.
— Ну и зачем вы там живёте?
— А зачем Вы живёте в Тель Авиве? Зачем люди вообще где-то живут?
— Значит, Вы светский. Как у Вас всё запутано получается?
— Да, Наама, всё получается запутано. Люди сходятся, расходятся, снова женятся, рожают детей. И живут долго и счастливо.
— С кем?
— Что с кем?
— С кем живут долго и счастливо?
— Со своими жёнами. У Вас есть друг, Наама?
— Я рассталась с подругой. У меня тоже всё запутано.
— Распутаетесь. Новую подругу найдёте.
— Где найти такую, чтобы жить долго и счастливо?
— Не знаю, Наама, не знаю.
— Но вы же где-то находите? Как женщину хорошую найти?
Из всех вопросов, заданных мне в этот вечер, последний застал меня врасплох. Я не знаю, где найти хорошую женщину для другой хорошей женщины в погонах. Я многого в этой жизни не знаю. И поэтому я не сват, не программист, не поэт и не раввин. Я всего лишь я, как это не прискорбно.

Сегодня мне должна была позавидовать Linor Goralik, с ее тэгом "постыдился бы".

Завтракаем в милом и очень модном кафе под Театроном с Sergey Kuznetsov и его мамой. На заднем фоне играет классическая музыка. И в какой-то момент мы понимаем, что завтракаем под похоронный марш. Причем не фрагментом марша, а под полное произведение. Более того, не совсем правильно поняв наш восторг, похоронный марш поставили еще раз.
Не выдержав, мы спросили официанта почему нам упорно за завтраком ставят похоронный марш и что они имеют в виду? Является ли это последним писком моды? Принято ли в особенно продвинутых местах думать о бренности жизни уже с утра? Им кажется недостаточным коктель блади мэри к завтраку? Решили ли они усилить эффект?
- но мы же на улице Шопена
- да. На улице им Шопена
- мы ставим музыку Шопена. Это же Шопен?
- Шопен. Но это похоронный марш. Более того, это самый известный похоронный марш в мире. Его играют на многих похоронах.

Официанты хохотали от восторга и музыку выключили. А по-моему зря. Я вот до этого никогда не завтракала в центре Иерусалима под похоронный марш. Поразительно, но в голове откуда то из детства всплыли слова "ТУ 104 самый лучший самолееет".
Сережа даже поинтересовался, неужели все в стране сгорело до такой степени.

Честно говоря не то, чтобы жизнь редко была скучнее литературы. Но я даже не могу назвать писателя, про которого можно было сказать .... даже постыдился бы. Кажется все постыдились бы. Идеальный завтрак с родителями, конечно.

Господи! Всех гостей буду туда водить

https://www.facebook.com/alisa.nagrotskaya/posts/10207200700768316