Маски. Свобода во времена пандемии коронавируса
...
Дискуссию вызывают маски – вероятно, самый простой и не наносящий урон экономике метод борьбы с эпидемией, а потому первый в арсенале властей – и потому же, видимо, самый раздражающий скептиков. Они или вовсе не верят в эффективность масок, или находят побочные эффекты, или считают, что люди сами разберутся, в каких ситуациях их надевать, или указывают на тоталитарные мотивы государства, заставляющего граждан носить раздражающие "намордники".
Социологи "Левада-центра" пишут об усталости людей, которые одновременно не хотят и карантина, и опасной толчеи, нарушающей социальную дистанцию, они боятся и "невидимого вируса", и "незримого начальства", и это источник ковид-диссидентства и ковид-нигилизма. Люди в фокус-группах говорят: "У вируса нет цели, а у власти есть: не давать нам воли, чтоб не натворили чего... Нет никакого вируса, это выдумали для укрепления авторитарной власти. Чтоб ее сделать сверхавторитарнй. А потому долой эти намордники!"
Политически естественно видеть среди противников масок либертарианцев, а в США – правых, которые выступают за "маленькое государство", которое собирает мало налогов и минимально вмешивается в жизнь граждан. Сторонникам сильного социального государства естественнее поддержать масочный режим.
Дискуссия об автономности личности в государстве ведется столетиями и не имеет однозначных решений – это поиск баланса. Когда (и если) появится вакцина от коронавируса, споры о том, делать ли прививку обязательной, если население не проявит энтузиазма, могут оказаться куда жестче масочных.
В США есть судебный прецедент 1905 года, который уже используется в спорах вокруг коронавируса: "Джейкобсон против штата Массачусетс". Власти принуждали пастора Джейкобсона, выходца из Швеции, к вакцинированию против оспы, обязательному для всех жителей штата. Верховный суд решил, что власти правы:
"Свобода, обеспеченная каждому человеку Конституцией, не переходит в абсолютное право каждого человека при всех обстоятельствах быть свободным от ограничений. Есть разнообразные ограничения, которым каждый человек вынужден подчиняться ради общего блага. Организованное общество, обеспечивающее безопасность своих членов, не может существовать на другом основании".
Экономист из MIT Виктор Черножуков, который вместе со своими коллегами Хироюки Касахара и Полом Шримпфом провел летом статистический анализ влияния масок, правительственных ограничений и поведения людей на ранних этапах эпидемии коронавируса в США, удивляется отрицательной реакции на маски у сторонников свободы: с его точки зрения, маски как раз защищают свободу отдельного человека, а если их носят массово – сохраняют экономику и позволяют жить обычной жизнью:
"Я бы отделил жесткие ограничения, такие как закрытие предприятий и школ, от обязательного ношения масок. Если люди хотят вести себя свободно, - маски как раз поддерживают этот аргумент. Маски – часть индивидуального поведения. Понятно, если человек в парке гуляет, ни с кем не общается близко, то можно маску не носить, она именно при контактах важна. Если не хотим жесткого карантина, то как раз маски это позволяют осуществить".
Черножуков признает, что для молодежи и людей среднего возраста (20–49 лет), для которых коронавирус предоставляет меньший риск, но которые при этом, по оценке Imperial College London, являются основными распространителями инфекции, самоограничения становятся скорее заботой об общем благе, а не о себе:
– Высокая смертность приходится на людей старшего возраста, старше 65, у них риск умереть, грубо, в сто раз выше, чем у молодых людей. Если группа молодежи в московском метро не носит маски, это не очень опасно для нее, но опасно для пенсионера, который зайдет в метро, даже если он будет беречься, будет в маске. Эффект от индивидуального ношения масок не такой большой, эффект от ношения масок всеми гораздо больше. Вопрос, как защитить людей старшего возраста и людей, у которых по медицинским причинам риск умереть от коронавируса гораздо выше, чем у остальных. С точки зрения индивидуальной свободы для молодого человека – это больше забота о других людях, чем о себе. О чем общество должно беспокоиться – обо всех людях вместе или об индивидуальной свободе каждого?
Несмотря на усталость и нигилизм, большинство населения, судя по всему, все равно готово носить маски и осознает, что это эффективный ответ. "РИА Новости" в августе привело данные опроса сервиса "Работа.ру", что 61 процент людей не боятся заболеть коронавирусом, но при этом 60 процентов носят маски в общественных местах.
– Маски сбивают темпы роста, по данным видно, – говорит Черножуков. – Жесткое объективное доказательство эффективности масок – рандомизированный контролируемый эксперимент с двумя группами людей, где одна носит маски, другая нет, и мы смотрим на заболеваемость и смертность. Таких экспериментов не было поставлено, но на данных, которые у нас есть, видно – обязательное ношение масок сбивает еженедельные темпы роста эпидемии на 8–10%. За два месяца накопительный эффект довольно сильный. Я слышал контраргумент, что если люди носят маски, то они ведут себя менее осторожно, и в этом тоже опасность. Есть немецкое исследование, где наблюдали за поведением людей, которые носят маски, проверяли, дистанцируются ли они в результате меньше. Было показано, что на самом деле возникает даже противоположный эффект. Если люди носят маски, то поведенчески дистанцирование немного больше, не знаю почему, возможно, если видишь человека в маске, то это как-то отпугивает.
При новостях о росте заражений и смертей люди добровольно ограничивают социальную активность – посещение работы, магазинов, встречи, использование общественного транспорта. Люди не дураки, они думают: если слишком много случаев заболевания в моем городе, я, наверное, буду вести себя более осторожно. Это четко видно на данных. Люди смотрят на информацию, если риск заболеть выше, меньше на улицу выходят, меньше по магазинам ездят. Это поведение людей вызвало большие дебаты, есть масса тех, кто говорят, что правительственные меры не нужны, люди сами правильно реагируют на всю информацию. Это на самом деле сбивает рост заболеваемости, но не настолько сильно, как хотелось бы, и правительственные меры действительно важны, – говорит экономист.
В исследовании использовалась сравнительная статистика эпидемии по разным штатам и данные Google о мобильности населения. Эмпирический анализ показал, что если бы по всем Соединенным Штатам 1 апреля было введено обязательное ношение масок, за два месяца это могло бы сохранить жизни десяткам тысяч людей (в среднем – 34 тысяч). Жесткий карантин – очень эффективный метод борьбы с эпидемией: без закрытия не жизненно важного бизнеса число заражений могло бы быть в среднем на 40 процентов больше, а без запрета на выход из дома заражений в среднем могло бы быть еще на 35 процентов больше (экономические эффекты карантина в статье не обсуждались).
Недовольство граждан масками, карантинными мерами и падением экономики – на самом деле обратная связь, которая заставляет власти тоньше настраивать ограничения и искать компромиссные подходы.
Закрыть дискотеки, но не бары, ограничить часы работы ресторанов, но не закрывать полностью, перевести на удаленное обучение лишь часть школьников, требовать ношения масок не всюду, а лишь в отдельных случаях. Каждая компромиссная мера, может быть, менее эффективна, но власти рассчитывают неким наименее раздражающим население набором ограничений в достаточной степени притормозить рост инфекции.
По сути, западный мир сейчас воспроизводит "шведскую" модель борьбы с коронавирусом, которая несколько месяцев назад вызвала столько споров и критики. Официальные правила не требуют ношения масок: "соблюдайте дистанцию и проявляйте личную ответственность", "оставайтесь дома, если чувствуете себя нехорошо", "отслеживайте симптомы", "часто мойте руки", "чихайте и кашляйте, прикрывая рот локтем", "избегайте прикосновений к глазам, носу и рту”. Рестораны, бары и подобные заведения открыты с некоторыми ограничениями, разрешены собрания до 50 человек.
Тут надо учитывать, что более половины домохозяйств в Швеции состоят из одного человека (а внутрисемейное заражение – один из основных каналов распространения инфекции), плотность населения в стране относительно невелика, а это тоже фактор в скорости распространения вируса.
В результате этого подхода в Швеции 583 летальных исходов на миллион населения. В других скандинавских странах со схожей социальной культурой, Норвегии и Финляндии, которые вводили карантин, смертей на порядок меньше, 51 и 62 на миллион соответственно.
Сторонники "шведской" модели говорят, что зато экономика страны меньше пострадала. По крайней мере на сегодня это не так.
Во втором квартале экономика Швеции упала больше, чем экономика ее соседей: 8,6 процента ВВП против 4,9 у Финляндии и 6,3 у Норвегии. В дискуссии экспертов МВФ обсуждалось, что полный карантин быстрее купирует вспышку эпидемии и позволяет быстрее открыть экономику, и это может быть эффективней шведской стратегии, но окончательно понять, так ли это, можно только с течением времени.
Черножуков рассказывает о другом исследовании, в котором он вместе с Дароном Аджемоглу, Иваном Вернингом и Майклом Уинстоном искал оптимальные стратегии карантинных мер: "В нашей модели шведский вариант не оптимален. Когда мы, скажем, минимизируем экономические потери при заданном пороге смертности или, наоборот, при заданном пороге экономических потерь минимизируем смертность – шведский вариант не получается оптимальным решением".
В модели экономистов простой карантин представлял собой размен – например, смертность 0,2 процента означала потерю 37 процентов ВВП. Падение ВВП на 25 процентов приводило к смертности в 1 процент. Однако введение целенаправленных карантинных мер резко улучшало ситуацию, в частности, сохранение жесткого карантина для людей старше 65 лет при ослаблении мер для всех остальных:
– Основной выигрыш именно от целевой защиты пожилых, в итоге всем остальным можно себя вести более свободно, предприятия открыть раньше, контактировать больше среди молодых людей. Это здравый смысл, это и так вроде понятно. Но то, что было посчитано, экономический эффект от такой целевой политики огромный, – говорит Виктор Черножуков.
Исследователи подчеркивали, что просто отмена всех ограничений приведет к смерти миллионов и колоссальным экономическим потерям, превосходящим потери от любых карантинов. Стратегией должен быть поиск целенаправленных ограничительных мер.
При этом целью властей не является полное сведение эпидемии на нет, это наносит слишком сильный удар экономике. Власти исходят из того, что на горизонте полугода-года наконец появится проверенная и работающая вакцина, которая положит конец пандемии. До этого времени власти просто пытаются не допустить неконтролируемого роста инфекции.
Насколько эта стратегия оправдана, можно понять только в реальном времени, но Черножуков подтверждает: все модели исходят из того, что надо оптимальным способом удерживать эпидемию в рамках – до изобретения вакцины. Стратегии на случай, если вакцины не появится, широко не обсуждаются. И это хороший знак.
https://www.svoboda.org/a/30874217.html