JOURFIXE

Изумительное совпадение случилось в конце ноября: Константин Райкин одновременно оказался мишенью Министерства культуры и его присных, с одной стороны, и запрещенного в России «Правого сектора» – с другой. У нас Мединский давит театр «Сатирикон» – чистая экономика, разумеется, ничего личного, – а у них в Одессе двадцать националистов срывают концерт того же Райкина: зачем он в 2014 году не осудил аннексию Крыма? Сказал, что какая-то часть его души рада. И смеет теперь выступать в Одессе, подумайте!

Это очень симптоматично, симметрично, наглядно. Вообще главный плюс нашей эпохи – именно ее наглядность, даже демонстративность. Другой одессит – Глеб Павловский, давно живущий в Москве – задал недавно вопрос: ясно, что нынешний режим едет совсем не на том топливе, что СССР, но на каком – трудно сформулировать и потому непонятно, на сколько этого топлива хватит. Делюсь давним наблюдением: этот режим – как, кстати, многие протофашистские режимы в свое время – едет на самом простом топливе: на разрешении быть плохими, которое негласно дается подданным. Их даже осторожно принуждают к этому. Люди способны этим наслаждаться – недолго, потому что потребность быть хорошими заложена в человеческой природе, – особенно если побыть плохими можно под благовидным, красивым предлогом. Особенно под предлогом борьбы за Родину, за территориальную целостность, за почву и прочие великие абстракции. В России травить талантливых и несогласных разрешено под предлогом национального единства и поднятия с колен. На Украине – под предлогом борьбы с наглой российской агрессией, каковая агрессия вообще все списывает. Всего этого в мире сильно прибавилось в последние годы, Россия уверенно распространяет гопничество по всему миру, но мир охотно откликается и включается в эту кампанию. Помнится, в конце тридцатых чудовища тоже подняли головы по всему миру – и даже в СССР в начале тридцатых некоторые радовались классово близким коричневым, но, к счастью, быстро всё поняли. Тогда было кому остановить коричневых… Но мы отвлеклись.

Нам явлено замечательное сходство тех, кто травит Райкина здесь и там. Этим силам невыносимо искусство, невыносимы люди, преданные ему и не интересующиеся беспрерывным доминированием, насилием, унижением: Райкин интересуется совсем другими вещами. Для чертей этот ладан невыносим. Полезно увидеть сходство, почти парность наших культурных начальников и «Правого сектора», разумеется, запрещенного у нас. В чем их главное сходство? В том, что они очень плохие люди. Нам выпало жить во времена, когда черти, фигурально выражаясь, служат во многих церквах. Чем можно ответить им? Только ладаном, только искусством, только служением своему делу. Сами видите, как их от этого крючит.

Быков прав в том, что "освобождаю вас от химеры совести" - лакмусовая бумажка фашизма.
И абсолютно не прав в уравнивании "Правого сектора" и хунвейбинов хуйла.

Райкин не просто не осудил агрессию против Украины, он сказал следующее:
У червні 2014-го він заявив:[3][4]
«Думаете, я в какой-то части своей натуры не радуюсь, что Крым стал теперь российский? Да радуюсь, конечно! Когда я узнал, что мы не будем вообще вмешиваться в дела Украины, когда там какие-то начались националистические такие настроения, я первое, что подумал: „А как же русские люди? Как же русский город Севастополь, который я так люблю?“… А вообще, всё, что происходит в Украине, для меня это ужасная рана. Потому что я знаю Украину (как и любое другое место) прежде всего по публике. Она там замечательная. В Киеве такая публика театральная! Замечательная, русскоязычная!»
https://uk.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0 ... 0%B8%D1%87

То есть, на тот момент он:
1. мутным образом связал русскоязычность и замечательность
2. в том же абзаце обвинил в национализме, тем не менее, украинцев
3. публично поддержал действия режима.

А когда под жопой начало припекать у него самого, начал жаловаться, " а нас-то за что".
А потом поехал в Украину деньги рубить.
Шел бы он нахер, говно лицемерное. Прав "Правый сектор".

Папа фигуранта как-то ухитрился не замазаться, по крайней мере, публично.

Папа фигуранта как-то ухитрился не замазаться, по крайней мере, публично.

Я только извиняюсь спросить - а причем здесь папа?
Аркадий Райкин умер еще в 1987 г.

Возможно, автор считает, что Райкин-старший по мере возможности уклонялся от разного рода одобрямсов.
Так это или нет - не знаю... мало кому удалось не замараться.

Именно так. Черт его знает, удалось ли ему не замараться, но, вроде бы, он не делал этого публично. По крайней мере, в общественной памяти этого нет.
Я к тому, что папа был, похоже, поумнее.
А сын, как и многие cовременные россиянские деятели, не понимаeт, что публичное одобрение российского фашизма - это автоматичный необратимый зашквар.