«Перегнули на местах миллион раз»
Бывший следователь судится с главой ФСБ Бортниковым
Игорь Степанов, бывший сотрудник генпрокуратуры и следователь по особо важным делам с 2008 по 2011 год, судится за право ответить на страницах «Российской газеты» главе ФСБ Александру Бортникову. Все из-за нашумевшего прошлогоднего интервью Бортникова, где тот объясняет массовые репрессии в 30-е годы «перегибами на местах». Степанов пришел в суд с доказательной базой — по меньшей мере 20 его родственников были репрессированы за свои политические убеждения, что уже, как утверждает бывший следователь, доказывает массовость репрессий: «Или просто-напросто перегнули миллионы раз на местах». Экс-сотрудник генпрокуратуры уверен, что если никто не ответит Бортникову публично на страницах той же газеты — это станет опасным прецедентом и повлечет искажение восприятия реально произошедших событий.
О работе в Следственном комитете Степанов вообще не вспоминает, когда рассказывает свою историю и объясняет, почему сейчас дошел до суда. А на вопрос, как его представить, на пару секунд задумавшись, отвечает: «Потомок репрессированных». Бывший силовик три года возглавлял отдел международно-правового сотрудничества СК при прокуратуре, готовил запросы о правовой помощи по уголовным делам, в том числе занимался первым делом ЮКОСа. Интересно, что в 2016 году, уже после увольнения со службы, Степанов начал сотрудничество с «Открытой Россией» Михаила Ходорковского — он предложил свою помощь как юридический эксперт в разработке новых законов. Об уходе из СК Степанов говорит неохотно, только вскользь вспоминает, что «определенные проблемы начались в 2011-м, после жалобы одного губернатора президенту».
В суд против органов действующей власти Степанов приходит уже не первый раз. В 2016-м он подал иск против ФСБ из-за войны с Грузией. Экс-следователь требовал объяснить, на каком основании его отправили через границу в Южную Осетию во время войны с Грузией в 2008 году, в частности продемонстрировать приказ и наименование подразделения, в составе которого сотрудники центрального аппарата СК пересекали границу. Также Степанов оспаривал в суде указ президента 2010 года о выделении Следственного комитета из состава Генпрокуратуры. В этом деле его жалобу отклонил Верховный суд.
Теперь Степанов снова в суде, но уже, как говорит, по совсем личным мотивам. Он осознает, что его иски против органов действующей власти обречены, но говорит, что не может этого не делать: «Я многое знаю и делаю так, чтобы не упасть в своих глазах. Иногда бывают ситуации, даже самые безвыходные, когда человек не может позволить себе отступить. Он вынужден проводить какие-то действия, даже зная, что у него ничего не получится».
Степанов достает из портфеля толстую папку с материалами дела, в том числе с данными о его репрессированных родственниках: «Родной брат моей прапрабабушки, еще один ее родной брат, родные ее племянники, троюродные братья, все священники». Степанов специально отправлял запросы в архивы по всей стране, откуда ему пришли ответы. А от ФСБ, куда он также отправлял запросы с уже полученной информацией о родственниках, был получен ответ: «ЦА ФСБ архивных уголовных дел в отношении Ваших родственников не хранит», а также, что информации, опровергающей слова Бортникова в интервью «Российской газете», у ведомства нет. В декабрьском интервью прошлого года Александр Бортников заявил, что значительная часть репрессий 30–40-х годов имела «объективную сторону», а остальные объясняются «перегибами на местах». Тогда интервью вызвало сильный общественный резонанс: академики и члены-корреспонденты РАН написали открытое письмо против оправдания сталинских репрессий: «Что это — напутствие новому президенту? Ностальгия по старым временам или пропаганда новой доктрины?»
Степанов говорит, что нельзя, чтобы все закончилось устным возмущением. Он хочет, чтобы «Российская газета» опубликовала его ответ на интервью Бортникова.
Степанов апеллирует к постановлению пленума Верховного суда о том, что если в СМИ допущено неполное или одностороннее представление информации, которое ведет к искажению восприятия реально произошедшего события, и это «нарушает права и свободы гражданина», то он имеет право на публикацию своего ответа в том же СМИ. Газета пока это сделать отказывается. На предварительное заседание суда 27 ноября представители «Российской газеты» не пришли. «Я уверен, что суд мне откажет, — говорит Степанов перед входом в зал заседания. — Если напечатать это мнение — это значит поставить под вопрос высказывание Бортникова. К такому наше государство еще не готово, поэтому я пойду до ЕСПЧ с этим делом».
Судья Светлана Лысенко ожидаемо для всех в зале сразу же отказала в ходатайстве о вызове Бортникова в качестве свидетеля. Она не увидела смысла в том, чтобы глава ФСБ поделился с судом известными ему фактами о репрессиях. В целом Лысенко выслушивала иск Степанова очень внимательно, с удивленным лицом, а при первом упоминании фамилии Бортникова даже слегка округлила глаза. Дальше она несколько раз задавала один и тот же вопрос о том, почему все-таки газета обязана напечатать мнение Степанова. Степанов каждый раз ссылался на постановление пленума. Но было видно, что судью все равно не устраивает этот ответ. Все шло к тому, что она вынесет решение не назначать судебное разбирательство по существу дела. О такой вероятности в перерыве говорили и слушатели, и даже сам истец. Но примерно после сорока минут в совещательной комнате судья Лысенко заявила, что назначает первое судебное заседание на 21 декабря. «Значит, тема репрессий не закрыта», — сказал на это один из слушателей в зале.
https://www.novayagazeta.ru/articles/20 ... illion-razПерегибы
Потомок репрессированных священников, бывший сотрудник российских следственных органов Игорь Степанов подал в суд на директора ФСБ Александра Бортникова и "Российскую газету". Его возмутило интервью, опубликованное в декабре 2017 года, в котором Бортников объяснил сталинские репрессии "перегибами в работе ОГПУ – НКВД на местах". По словам Игоря Степанова, только в его семье жертвами репрессивной государственной машины в советское время стали не менее 20 человек, а статья в "Российской газете" ведет "к искажению восприятия реально произошедших событий".
Заседание по иску Игоря Степанова к "Российской газете" и Александру Бортникову было назначено на 27 ноября, однако глава ФСБ в Савеловский суд не явился. Истец подал ходатайство о вызове Бортникова в качестве свидетеля, но судья его отклонила. Игорь Степанов заявил отвод судье, но и на это получил отказ, после чего заседание по его иску было перенесено на 21 декабря.
Это не первый иск Игоря Степанова к ФСБ и высокопоставленным представителям российской власти. Весной 2016 года он предъявил претензии к ФСБ с требованием объяснить, на основании какого приказа в 2008 году его вместе с коллегами по СК отправили в Южную Осетию. Игорь Степанов уточнил, что это произошло вскоре после того, как 10 августа 2008 года Дмитрий Медведев, который тогда был президентом России, поручил Следственному комитету при прокуратуре "документировать преступления в Южной Осетии для уголовного преследования виновных". Мещанский суд Москвы отклонил иск Степанова.
Весной 2018 года Игорь Степанов подал в суд на мэра Москвы Сергея Собянина и премьера Дмитрия Медведева. По его мнению, чиновники не соответствуют своим должностям, поскольку в 2016 году выдвинулись кандидатами в депутаты во главе списка "Единой России", но после победы партии на выборах от своих мандатов отказались.
Игорь Степанов расценивает это как намеренный обман избирателей.
О своем иске к Александру Бортникову и других судебных тяжбах Игорь Степанов рассказал в интервью Радио Свобода.
– Что вас возмутило в публикации "Российской газеты"?
– В интервью Александр Бортников, с моей точки зрения, обеляет органы ВЧК, ОГПУ, НКВД и прочие, указывая на их высокую положительную роль в жизни СССР, в том числе на то, что репрессии были вызваны, с его точки зрения, не какими-либо действиями государства и что роль органов ВЧК в них достаточно мала. По его словам, это были какие-то перегибы на местах, а не то, что эти вот ВЧК, НКВД являлись инструментом репрессий, именно эти органы были использованы, чтобы уничтожать наш народ. Но предположения Бортникова о том, что это были перегибы, входят в противоречие с историей моей семьи. В иске я привел данные о своих родственниках, которые были священниками и были репрессированы, часть расстреляны, часть умерли в лагерях. И все они были абсолютно из разных мест. То есть если бы это были перегибы, то эти случаи были бы единичные. Но только в моей семье более 20 человек пострадали, а в России это миллионы. Есть закон о реабилитации жертв политических репрессий, где прямо указано, что миллионы граждан России пострадали, и, соответственно, никакими перегибами это оправдать невозможно. А самое главное, что такое перегиб? Это когда какое-то должностное лицо выступило незаконно, то есть совершило преступление. Любой человек, пострадавший от преступления, является потерпевшим. Государство реабилитирует, признает жертвами политических репрессий только тех, кто пострадал от действий тоталитарного государства. Если все это были перегибы, то все мои родственники являются не незаконно репрессированными, а просто потерпевшими, и реабилитировало государство их незаконно.
...
https://www.svoboda.org/a/29627705.html
Login
Register
FAQ
Search
