"Почти сутки мы висели на наручниках голые"
Бывший заключенный омской ИК-7 Дмитрий Козюков сейчас лечится в Санкт-Петербурге. Его освободили досрочно – не за примерное поведение, а просто по инвалидности. После пыток и избиений, которым его подвергли сотрудники колонии, он перестал ходить, а врачам в ходе нескольких операций пришлось собирать его позвоночник буквально по кусочкам.
О том, какие меры "воспитательного воздействия" применяют к заключенным в омской ИК-7, Дмитрий рассказал в интервью корреспонденту "Сибирь.Реалий".
...
Затолкали меня в какое-то помещение, бросили на мягкое. Видимо, это матрас был, весь мокрый. Потом мы уже поняли, что он весь обоссанный уже был, обосранный. Ну, и начали. Сначала на живот меня уронили, наручниками вверх, и начали прыгать по спине. Коленями на спину. Я им кричу, что у меня спина болит, а он говорит: "Сейчас мы тебе вылечим и спину, и все". С криками. Начали бить, сначала вытянули ноги, я их подгибал, они вытянули, начали бить прямо по пяткам. Большая такая дубина, плоская, как в школах киянки деревянные. Меня начало как будто прямо в мозгу током бить. Потом перевернули на спину, начали мазать задницу и ягодицы, половой орган, яйца. Я так понял, это вода была, ну, мокрым чем-то там смачивали. И все, привязали провода к гениталиям, начали бить током. Секунд 30 бьют, потом отключат, опять включают, потом выключат. Кто-нибудь сядет сверху и начинает на груди вырывать волосы.
– У вас наволочка продолжала оставаться на лице?
– Да. То воды в рот нальют, держат рукой. Наволочка же проваливается, когда я дышал, втягивается, и они воду туда лили. Угрожали: "Сейчас мы тебе отпорем". Ну, изнасилуем. Сколько это продолжалось, я не знаю, но я так понимаю, долго, около часа точно.
– А чего они все-таки от вас хотели добиться этими пытками?
– Да вообще даже непонятно, что им требовалось.
– То есть они ничего от вас не требовали, ничего не спрашивали, они просто тупо измывались, ломали?
– Нет, спрашивали: "Есть телефоны где-нибудь в изоляторе у вас?" Говоришь им, что ничего не знаешь, а им без разницы. Один кому-то звонил, говорил: "Вот, Козюков говорит, что он ничего не знает". Как я понял, это какой-то начальник, потому что начальству он звонил.
Я на полу лежал, а сотрудник бил меня дубинкой и говорил, чтобы я кричал "так точно, никак нет"
– То есть речь шла только о том, что у кого-то мобильный телефон? Ради того, чтобы выяснить это, около часа вас били дубинкой, прыгали по спине…
– Да, вот насчет этого только и спрашивали. И потом, когда это закончилось, потянули туда, где остальные кричали. И кинули в помещение, где все мокрое было. Я на полу лежал, а сотрудник бил меня дубинкой и говорил, чтобы я кричал "так точно, никак нет". Говорил, что только так можно им отвечать. И чтобы орали там дурниной, горло аж надрывали. Потом, после этого, нас по очереди потянули всех назад, в этот же отсекатель, где были, и подвесили за руку наручниками, чтобы на цыпочках стояли. И мы сутки почти висели на наручниках. Там холодно было, около нуля, наверное, как на улице. Это же 1 сентября, Сибирь. Там железные ворота были, под ними видно улицу. Нас всех до такой степени трясло, ни пищи, ни туалета. И там оно все и началось, конечно – нам нельзя воспаления получать. Через сутки они где-то пришли, нас сняли, начали разводить по камерам. В камеру завели, каждый по одному в камере находился. Объясняли, что вот этот квадратик, в этом квадратике ты будешь стоять теперь с самого подъема до отбоя. По стойке "смирно" стоишь, смотришь в потолок, не шевелишься, ни за что чтобы не держался. Давали бумажку, чтобы учить правила там и орать их во все горло. Были там еще и видеокамеры, чтобы за нами смотреть.
– И сколько это продолжалось, такой распорядок?
– Месяц. Месяц мы вообще не присаживались от подъема до отбоя, с шести утра до половины десятого вечера. У нас даже ноги поопухали, как валенки были.
– А вы как-то пытались вызвать, например, кого-то из администрации на разговор, сказать, что вы будете жаловаться?
– Нас сразу избивали, если мы только начинали говорить, что просто больно или устал. Нас начинали просто избивать.
– А еда?
– Они приносили еду, целую чашку принесут перловки – вот, кушайте. Во время еды разрешали присесть, покушать и заново сразу же вставать в этот же квадратик.
– Но у вас же туберкулез, вам должны были в любом случае выдавать еще какие-то препараты.
– Должны были. Они нам начали привозить через месяц-полтора препараты, и то заставляли их кушать целиком, сразу горсть эту высыпали, от которой галлюцинации. Штук по 15, хотя их надо делить раза на три. Есть такие препараты, только съедаешь капсулу – от него и так уже плохо становится, тяжело, желательно прилечь после приема таблеток. А нас заставляли стоять в квадрате после того, как мы съедали полностью эту горсть. И лечение прерывали, то привезут их, то могли не привезти. А когда просил обезболивающее, они говорили: "Сейчас мы тебя обезболим" – дубинкой постучат и все.
– Когда вы стали чувствовать, что побои и издевательства, в том числе, то, что было 1 сентября, сказались на здоровье?
– У меня вылез прямо позвонок после того, когда все это произошло, грудной позвонок. Мне его сейчас уже вырезали. Ко мне через месяц парня подсадили, нас потом вдвоем держали до самого конца, эти три месяца. И я ему показывал, говорю: "Смотри, что у меня там происходит". Позвоночник очень сильно болел, вообще ужас! Просил обезболивающее.
...
https://www.sibreal.org/a/29484216.html"Плати или подохни": The Insider выяснил, как сотрудники ФСИН зарабатывают на пытках заключенных
Интернет-издание The Insider, пообщавшись с заключенными, которые подверглись пыткам и унижениям в тюрьмах и колониях, пришли к выводу, что, помимо получения садистского удовольствия, издевательства используются для обогащения сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). В опубликованной накануне статье рассказаны несколько историй, в которых руководство исправительных учреждений насилием заставляло заключенных раскошелиться даже на то, что им положено по закону.
Освободившийся в этом году Максим Хохлов рассказал, как в 2007-м в возрасте 16 лет попал в воспитательную колонию для несовершеннолетних в городе Жигулевске Самарской области. По словам мужчины, новичков встречали очень жестко - сразу избили, причем участвовали в этом и осужденные, и сотрудники администрации. Из-за полученной во время такой "прописки" раны один глаз у него в итоге перестал видеть.
В 2009 году Хохлова перевели на взрослую ИК-11. Там у администрации был обычный набор "платных услуг": облегчение условий содержания, увеличение числа свиданий и передач. Также можно было улучшить быт: получить помягче кровати, доступ к стиральной машинке и микроволновке, возможность заниматься спортом, снятие наложенных взысканий, условно-досрочное освобождение. Стоили услуги от нескольких десятков до нескольких сотен тысяч рублей в зависимости от возможностей заключенного - для москвичей было все дороже, чем для людей из регионов. Как утверждает бывший заключенный, в колонии можно было купить все, что угодно, включая мобильные телефоны и наркотики. О таких "услугах" знали все сотрудники, и все состояли в доле.
В 2011 году Хохлова перевели в ИК-12, расположенную в поселке Молочница в Мордовии. Там вымогали деньги даже за возможность занять выгодную должность - бригадира или завхоза. Для этого требовалось, к примеру, за свой счет сделать ремонт какого-то объекта.
Василий Шамбир, освободившийся в 2018 году, заявил журналистам, что заработок на заключенных - "бич всех российских исправительных учреждений". Вся система выживания в колониях поставлена на серьезные финансовые рельсы. Используется абсолютно бесплатный рабский труд, рассказал он.
Мужчина отбывал срок в ИК-7 в карельском городе Сегежа, где сидели Михаил Ходорковский и Ильдар Дадин. У этой зоны была репутация образцовой, где все происходит по закону, отметил Шамбир. Однако очень скоро выяснилось, что к сотрудничеству заключенных принуждали психологическим и физическим давлением.
Первыми попадающих на ИК-7 избивали сотрудники администрации, затем к издевательствам подключали "красный актив" из сотрудничающих с администрацией заключенных. Иногда к прессингу присоединялся и начальник ИК майор Сергей Коссиев.
Когда Шамбира привезли из мурманского СИЗО в ИК-7, его избили, как и других прибывших в колонию заключенных. По его словам, сопротивляться там бессмысленно - запинают толпой. Будут избивать, пока не сделают инвалидом или не доведут до самоубийства. Как правило, люди сразу соглашаются на все выдвинутые условия.
В колонии около 60% осужденных из примерно 700 находящихся в колонии, работали совершенно бесплатно. За отказ отправляли в штрафной изолятор. За ставки с зарплатой от 30 рублей до 2 тысяч рублей в месяц зеки бьются насмерть, так как только работающий осужденный может рассчитывать на УДО, пояснил Шамбир. По его версии, деньги, полученные от реализации изготовленной там продукции, - миллионы рублей оседали в карманах руководства.
Если человек попробует пожаловаться, у него будут огромные проблемы - он не сможет рассчитывать на УДО, и его будут постоянно избивать. Передать жалобу нельзя было даже через адвоката. Вся переписка тщательно изучалась. На свиданиях всегда присутствовал опер. В итоге жене можно было только передать информацию, что вот такому человеку нужно перевести определенную сумму, нужную для сотрудничества с администрацией.
Все проверяющие комиссии - полная профанация, уверяет мужчина. По его словам, когда по делу Дадина приезжала омбудсмен Татьяна Москалькова, заключенные вынуждены были отвечать, что у них все хорошо. В действительности зеков во время приезда Москальковой из ШИЗО спрятали в санчасть, где избитых накрывали одеялами. "Животный страх, ужас появляется", - рассказал бывший сиделец.
Арсенал пыток: отправить на "прожарку", на "говно" или "закопаться"
По словам Василия Шамбира, в 2016 году на собрании в присутствии сотрудника прокуратуры заключенный Владимир Аполлонов предложил ввести электронную платную переписку. После такой инициативы 52-летнего мужчину "просто убили", "на всякий случай": в защитном резиновом костюме ОЗК отправили на "прожарку" - чистить котел при температуре около 90 градусов, после чего избили. Ночью он умер.
Еще одним вариантом издевательства в колонии было "отправить на говно" - на сутки или даже на неделю. Из чана с мочой в свинарнике ведрами нужно было носить вонючую жижу. Был еще один вариант издевательства - "закопаться". Лопатой весом в 20 кг с коротким черенком нужно было выкопать яму в свой рост, а потом ее сразу закопать. И так в течение недели.
Но самой бесправной категорией, по словам заключенного были "террористы", осужденые по 205-208 статьям УК. Среди них очень часто встречались жертвы чистого беспредела. Сильно доставалось и осужденным "бизнесменам", которых вынуждали финансировать строительство различных объектов в зоне, ремонтировать кабинеты начальства. По словам Шамбира, тяжелее всех в колонии было "политическим" - бывшим депутатам и чиновникам, которым не давали никаких послаблений даже за деньги.
По словам бывшего сидельца, за год и 8 месяцев в ИК-7 ему пришлось выложить от 500 до 700 тысяч рублей, причем за это даже не полагалось никаких преференций. По версии мужчины, всю эту порочную систему внедрил лично начальник УФСИН по республике Карелия полковник Александр Терех.
Заплатил 5 миллионов, но УДО так и не получил
Еще один заключенный, Гогуа Лаша, который до сих пор находится в местах лишения свободы, передал текст своей истории через адвоката. Он рассказал, что с февраля 2016 года отбывал наказание в ИК-7. По прибытию сотрудники учреждения подбросили ему запрещенный предмет - лезвие, после чего заявили, что он должен выполнять все их требования. В отряде над осужденным издевались другие заключенные - якобы по приказу начальника колонии несколько дней заставляли его приседать с матрасом. "Когда я содержался в отряде N7, то приобретал продукты в магазине, и получилось так, что за неделю я потратил 100 тысяч рублей", - пожаловался Лаша.
Потом мужчину направили в "прожарку", где он с утра до вечера кидал уголь. Ему сообщили, что начальник колонии Коссиев дал распоряжение сделать так, чтобы ему трудно жилось в колонии. Через некоторое время ему сказали, что для того, чтобы его жизнь изменилась в лучшую сторону, он должен заплатить 50 тысяч рублей. И заключенный вынужден был согласиться.
Мужчине пообещали, что в обмен на организацию за его счет производства ему дадут послабления режима и помощь в выходе по УДО. Но когда Лаша попытался заикнуться об УДО, его на 72 суток посадили в ШИЗО. Его не избивали только потому, что к нему ежедневно ходил адвокат с фотоаппаратом. Гогуа документировал все переговоры с Коссиевым, и это позволило провести расследование. В настоящее время в отношении Коссиева возбуждено уголовное дело.
Как рассказал заключенный, в общей сложности для организации производства в ИК-7 им было потрачено около 3-5 млн рублей. Заместителю начальника колонии Анатолию Луисту он по его требованию перечислил миллион на личные нужды.
Игорь Кормановский, который освободился в 2017 году, тоже рассказал об ИК-7, где он отбывал наказание. Он также сообщил, что всех только что прибывших сразу же отправили в ШИЗО и избили зеки из актива. По его словам, сотрудники колонии требовали с каждой покупки в магазине колонии свою долю: сигареты, кофе, чай. Если не дать этой доли, они имели право отправить на "прожарку", в котельную или в свинарник.
В котельной провинившихся заставляли возить уголь в тележках, куда было нагружено сразу по 400-500 килограммов. Там была специальная "прожарочная" тележка с очень неудобными ручками и железным колесом от вагонетки. Отказывавшихся работать отправляли на вахту, где избивали.
По время расследования дела Дадина и приезда Москальковой осужденные строгого режима вскрыли себе вены. "Актив их отлупил и дальше прятали от Москальковой в ШИЗО. Кого-то даже вывезли на спецтранспорте на другую зону", - рассказал бывший сиделец.
"Плати или подохни"
О вымогательстве сотрудников ФСИН рассказал журналистам через адвоката находящийся в заключении Александр Бобров. После отбывания срока в ИК-10 города Димитровграда Ульяновской области его перевели в колонию-поселение N5. Там заместитель начальника по безопасности и оперативной работе майор Марат Идрисов предложил организовать бизнес, обещая способствовать выходу по УДО. Решено было организовать пекарню и производство комбикормов для свинарника. На ремонт аппаратуры осужденный потратил более 100 тысяч рублей. Мужчина направил документы на УДО. Однако через некоторое время Идрисов потребовал у него еще 100 тысяч рублей якобы на создание спроса на продукцию. Заключенный отказал.
В качестве мести Боброва, несмотря на хронические заболевания, зимой направили на стройку. "Я простудился, резко поднялась температура, обострились другие болезни. Врач выписал больничный. Но Идрисов, не получивший денег, приказал идти долбить лед и чистить снег. За отказ обещал упрятать в ШИЗО. И так трое суток. Вот так: плати или подохни. На свидании с женой я потерял сознание и меня увезли на скорой в больницу", - рассказал мужчина.
Начальство колонии начало прессовать заключённого, его обвиняли в разных провинностях, отправляли в ШИЗО. Потом его перевели сначала в другую колонию, затем в СИЗО и в итоге вернули ИК-10 на строгий режим, где он получил благодарственную грамоту и поощрение. Сейчас мужчина остается в колонии.
О пытках и издевательствах над заключенными в колониях СМИ писали неоднократно. Одной из самых последних громких историй стало разоблачение в ярославской колонии N1 фактов избиений заключенных. ФСИН в ходе масштабных проверок, начатых после ЧП в колонии Ярославля, выявило более четырех десятков случаев неправомерных действий сотрудников по отношению к заключенным. В настоящее время в ведомстве работают над тем, чтобы пресечь появление новых подобных случаев. Было решено, что в колониях ужесточат видеонаблюдение: запись нельзя будет отключить, перемотать или вырезать.
Подробнее:
https://www.newsru.com/russia/13sep2018/zk.htmlСК отказался предоставить госзащиту рассказавшему о пытках в ярославской колонии адвокату
https://www.novayagazeta.ru/news/2018/0 ... i-advokatuСледственный комитет (СК) России объявил в розыск 34-летнего замначальника второго отдела Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД по Северо-Кавказскому федеральному округу Рустама Жилетежева, его подозревают в пытках. Об этом сообщается на сайте управления СК по Карачаево-Черкесской Республике.
Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5b9a7168 ... m=newsfeed«Я здесь не бог»
Начальник пензенского СИЗО объяснил, почему сотрудники ФСБ входят в его изолятор без спецразрешений и работают с фигурантами дела «Сети» в отсутствие их адвокатов
Пензенский гарнизонный военный суд 12 сентября отклонил жалобу еще одного фигуранта дела «Сети» Дмитрия Пчелинцева. Он оспаривал отказ Следственного комитета возбудить уголовное дело против сотрудников ФСБ. Обвиняемые многократно заявляли, что все показания по делу они давали под пытками — в том числе в СИЗО. Это подробно зафиксировали их адвокаты, а также члены Общественной наблюдательной комиссии. Следственный комитет тогда был вынужден провести проверку по этим фактам, но оснований для уголовного преследования чекистов не нашел.
«Судья посчитал, что Следственный комитет провел проверку в полном объеме, и факты пыток не подтвердились. Мы категорически не согласны с таким решением», — сообщил «Новой» адвокат фонда «Общественный вердикт» Эльдар Лузин, представляющий интересы Пчелинцева.
Также Лузин предоставил «Новой газете» аудиозапись беседы родителей обвиняемых Шакурского, Пчелинцева, Чернова и Сагынбаева с начальником пензенского СИЗО Олегом Исхановым в его кабинете. Начальник СИЗО фактически не отрицает факты пыток.
«Если наших ребят не пытали сотрудники ФСБ, получается, их пытали сотрудники СИЗО?» — спрашивают его родители обвиняемых.
«Нет, мои сотрудники их не пытали. Они (фигуранты дела «Сети». — Ред.) закреплены за ФСБ, и ФСБ их посещает», — отвечает Исханов.
Родители: «А с какой стати [посещает], если прокуратура нам ответила, что ФСБ не имеет права их посещать без спецразрешения, которое должно фиксироваться в журнале, [и встречи должны проходить] только в присутствии адвоката?»
Исханов: «Ну и задавайте тогда вопросы в ФСБ, чего вы у меня спрашиваете».
Родители: «Они же у вас находятся».
Исханов: «Проводилась проверка при мне. Проверка ничего не выявила».
Разговор накаляется, и начальник СИЗО говорит: «Да я не имею права их не пускать, следственные действия ведут сотрудники ФСБ. У меня есть документ, который непосредственно дает им право захода сюда. И все тут. Я здесь не бог… Я вам уже пояснил, что сотрудники следственного изолятора к этому отношения не имеют, это точно. Спрашивайте не меня».
Беседа длится больше сорока минут. Ближе к концу Олег Исханов даже начинает утешать родителей, рассказывая им, как достойно их дети переносят содержание в СИЗО, «стойко, не жалуются», «с точки зрения моральной и духовной очень высокий у них уровень, я смотрю, удивляюсь, честно сказать». Затем сетует по поводу Дмитрия Пчелинцева. «А вот Дима скандальный», — обращается Исханов к его родителям.
Родители: «После того как с пакетом на голове посидишь, и не такое сделаешь».
Исханов: «С пакетом никто не сидит».
Родители: «Послушайте, мы когда прошлый раз встречались, вы же не отрицали эти факты».
Исханов: «Не отрицал. Никто и не отрицает. Но сейчас непосредственно нет…»
Родители: «Вы говорите, что сотрудники ФСБ не числятся в списках, кто имеет беспрепятственный доступ, но они же приходят».
Исханов: «Я не знаю, кто вам что пишет, но они не приходят».
Напомним, что на днях Следственный комитет предъявил окончательное обвинение Дмитрию Пчелинцеву, Илье Шакурскому и Арману Сагынбаеву. Если раньше они фигурировали только как участники «террористического сообщества «Сеть», то теперь стали его организаторами. Все трое вину не признают, заявляя, что ранее данные показания были выбиты у них сотрудниками ФСБ под пытками. При этом родители Дмитрия Пчелинцева говорят, что перед предъявлением окончательного обвинения сотрудники ФСБ поставили их сына перед выбором: либо он полностью берет на себя всю вину, его будут судить как участника и сядет на 5–10 лет, либо пойдет как организатор и получит от 15 до 20 лет лишения свободы. Пчелинцев отказался от этой сделки.
11 сентября в ЕСПЧ направлена первая жалоба на пытки с применением электрического тока фигурантов дела «Сети», которых ФСБ считает членами террористического сообщества. Первым заявителем о нарушениях Европейской конвенции в Страсбург стал обвиняемый Виктор Филинков после отказа ФСБ и суда в Санкт-Петербурге расследовать случаи пыток. В Пензе суд также отказал обвиняемым по делу «Сети» в признании факта выбивания признательных показаний.
https://www.novayagazeta.ru/articles/20 ... des-ne-bogИздатель "Медиазоны" Петр Верзилов в реанимации с признаками химического отравления: он начал терять зрение, речь и способность двигаться
Подробнее:
https://www.newsru.com/russia/13sep2018/verzilov.html
Login
Register
FAQ
Search
