JOURFIXE

Вадим Егоров

Друзья уходят как-то невзначай,
Друзья уходят в прошлое, как в память.
И мы смеемся с новыми друзьями,
А старых вспоминаем по ночам.

А мы во сне зовем их, как в бреду,
Асфальты топчем, юны и упруги.
И на прощанье стискиваем руки,
И руки обещают нам: "Приду".

Они врастают, тают в синеву,
А мы во сне так верим им, так верим.
Но наяву - распахнутые двери,
И боль утраты тоже наяву.

Но не прервать связующую нить,
Она дрожит во мне и не сдается.
Друзья уходят, кто же остается?
Друзья уходят, кем их заменить?

Спасибо, Mathilda. Плачу.

http://www.canada.com/calgaryherald/new ... k=7115&p=1

Кучу - с уважением и надеждой на понимание.

Редьярд Джозеф Киплинг.

БРОД НА РЕКЕ КАБУЛ

Возле города Кабула -
В рог труби, штыком вперед! -
Захлебнулся, утонул он,
Не прошел он этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
В эту ночь с рекой бурлившей эскадрон
боролся плывший,
Темной ночью вброд через Кабул-реку.

В городе развалин груды -
В рог труби, штыком вперед! -
Друг тонул, и не забуду
Мокрое лицо и рот!
Брод, брод, брод вблизи Кабула,
Ночью вброд через Кабул-реку!
Примечай, вступая в воду, - вехи есть
для перехода
Темной ночью вброд через Кабул-реку.

Солнечен Кабул и пылен -
В рог труби, штыком вперед! -
Мы же вместе, рядом плыли,
Мог прийти и мой черед...
Брод, брод, брод вблизи Кабула,
Ночью вброд через Кабул-реку!
Там теченье волны гонит, слышишь - бьются
наши кони?
Темной ночью вброд через Кабул-реку...

Взять Кабул должны мы были -
В рог труби, штыком вперед! -
Прочь отсюда, где сгубили
Мы друзей, где этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
Удалось ли обсушиться, не хотите ль
возвратиться
Темной ночью вброд через Кабул-реку?

Провались она хоть в ад -
В рог труби, штыком вперед! -
Ведь остался б жив солдат,
Не войди он в этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
Бог простит грехи их в мире... Башмаки у них,
как гири,-
Темной ночью вброд через Кабул-реку...

Поверни от стен Кабула -
В рог труби, штыком вперед! -
Половина утонула
Эскадрона, там, где брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула
Ночью вброд через Кабул-реку!
Пусть в реке утихли воды, не зовем уже
к походу
Темной ночью вброд через Кабул-реку

Завтра вашему покорному слуге исполняется 41 год. Наверное поэ-
тому звучит во мне эта песня.

Александр Городницкий.

ОСТРОВ ГВАДЕЛУПА.

Игорю Белоусову

Такие, брат, дела... Такие, брат, дела —
Давно уже вокруг смеются над тобою.
Горька и весела, пора твоя прошла,
И партию сдавать пора уже без боя.
На палубе ночной постой и помолчи.
Мечтать за сорок лет — по меньшей мере, глупо.
Над темною водой огни горят в ночи —
Там встретит поутру нас остров Гваделупа.

Пусть годы с головы дерут за прядью прядь,
Пусть грустно от того, что без толку влюбляться, —
Не страшно потерять уменье удивлять,
Страшнее — потерять уменье удивляться.
И, возвратясь в края обыденной земли,
Обыденной любви, обыденного супа,
Страшнее — позабыть, что где-то есть вдали
Наветренный пролив и остров Гваделупа.

Так пусть же даст нам Бог, за все грехи грозя,
До самой смерти быть солидными не слишком,
Чтоб взрослым было нам завидовать нельзя,
Чтоб можно было нам завидовать мальчишкам.
И будут сниться сны нам в комнатной пыли
Последние года, отмеренные скупо,
И будут миновать ночные корабли
Наветренный пролив и остров Гваделупа.

Белла Ахмадулина


* * *
Завидна мне извечная привычка
быть женщиной и мужнею женою,
но уж таков присмотр небес за мною,
что ничего из этого не вышло.

Храни меня, прищур неумолимый,
в сохранности от всех благополучий,
но обойди твоей опекой жгучей
двух девочек, замаранных малиной.

Еще смеются, рыщут в листьях ягод
и вдруг, как я, глядят с такой же грустью.
Как все, хотела — и поила грудью,
хотела — медом, а вспоила — ядом.

Непоправима и невероятна
в их лицах мета нашего единства.
Уж коль ворона белой уродится,
не дай ей бог, чтоб были воронята.

Белеть — нелепо, а чернеть — не ново,
чернеть — недолго, а белеть — безбрежно.
Все более я пред людьми безгрешна,
все более я пред детьми виновна.
1974

Белла Ахмадулина

* * *

Из глубины моих невзгод
молюсь о милом человеке.
Пусть будет счастлив в этот год,
и в следующий, и вовеки.

Я, не сумевшая постичь
простого таинства удачи,
беду к нему не допустить
стараюсь так или иначе.

И не на радость же себе,
загородив его плечами,
ему и всей его семье
желаю миновать печали.

Пусть будет счастлив и богат.
Под бременем наград высоких
пусть подымает свой бокал
во здравие гостей веселых,

не ведая, как наугад
я билась головою оземь,
молясь о нем — средь неудач,
мне отведенных в эту осень.

1960-1961

Я бы хотел чтоб у нас - и на сайте, и в наших душах - всегда звучала "Окуджавская высокая струна". Вот несколько стихотворений Булата Шалвовича.

Б.Окуджавa

Круглы у радости глаза и велики - у страха,
И пять морщинок на челе от праздненств и обид...
Но вышел тихий дирежер, но заиграли Баха,
И все затихло, улеглось и обрело свой вид.

Все стало не свои места, едва сыграли Баха...
Когда бы не было надежд, на черта белый свет!
К чему вино, кино, пшено, квитанции Госстраха
И вам - ботинки первый сорт, которым сноса нет?

Не все ль равно, какой земли касаются подошвы?
Не все ль равно, какой улов из волн несет рыбак?
Не все ль равно, вернешься цел или в бою падешь ты,
И руку кто подаст в беде - товарищ или враг?..

О, чтобы было все не так, чтоб все иначе было,
Наверно, именно за тем, наверно, потому,
Играет будничный оркестр привычно и вполсилы,
А мы так трудно и легко все тянемся к нему.

Ах, музыкант, мой музыкант! Играешь, да не знаешь,
Что нет печальных, и больных, и виноватых нет,
Когда в прокуренных руках так просто ты сжимаешь,
Ах, музыкант, мой музыкант, черешневый кларнет!



Ю.Левитанскому

Заезжий музыкант целуется с трубою.
Пассажи по утрам, так просто, ни о чем...
Он любит не тебя. Опомнись, бог с тобою.
Прижмись ко мне плечом. Прижмись ко мне плечом.
Живет он третий день в гостинице районной,
где койка у окна -- всего лишь по рублю,
и на своей трубе, как чайник, раскаленной,
вздыхает тяжело... А я тебя люблю.

Ты слушаешь его задумчиво и кротко,
как пенье соловья, как дождь и как прибой.
Его большой трубы простуженная глотка
отчаянно хрипит. (Труба, трубы, трубой...)

Трубач играет туш, трубач потеет в гамме,
трубач хрипит свое и кашляет, хрипя.
Но как портрет судьбы, он весь в оконной раме,
да любит не тебя... А я люблю тебя.
Дождусь я лучших дней и новый плащ надену,
чтоб пред тобой проплыть, как поздний лист, дрожа...
Не много ль я хочу, всему давая цену?
Не сладко ль я живу, тобой лишь дорожа?

Тебя не соблазнить ни платьями, ни снедью:
заезжий музыкант играет на трубе!
Что мир весь рядом с ним, с его горячей медью?..
Судьба, судьбы, судьбе, судьбою, о судьбе...


Надежды маленький оркестрик

Когда внезапно
возникает
Еще неясный голос
труб,
Слова как ястребы
ночные
Срываются с горячих
губ,
Мелодия как дождь
случайный
Гремит и бродит меж
людьми,
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви.
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви.

В года разлук, в
года смятений,
Когда свинцовые
дожди
Лупили так по нашим
спинам,
Что снисхождения не
жди,
И командиры все
охрипли,
Тогда командовал
людьми
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви,
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви.

Кларнет пробит,
труба помята,
Фагот как старый
посох стерт,
На барабане швы
разлезлись,
Но кларнетист
красив, как черт,
Флейтист как юный
князь изящен,
И вечно в сговоре с
людьми,
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви,
Надежды маленький
оркестрик
Под управлением
любви.

У Окуджавы я особенно люблю вот это:

Музыкант играл на скрипке -
я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал -
я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки -
я надеялся понять,
как способны эти руки
эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки,
из каких-то бледных жил,
из какой-то там фантазии,
которой он служил?

Да еще ведь надо пальцы
знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась
гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу
к нам проникнуть и поджечь...
А чего с ней церемониться?
Чего ее беречь?

Счастлив дом, где голос скрипки
наставляет нас на путь
и вселяет в нас надежды...
Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый
к угловатому плечу,
по чьему благословению
я по небу лечу.

Счастлив он, чей путь недолог,
пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший
из души моей костер.
А душа, уж это точно,
ежели обожжена,
справедливей, милосерднее
и праведней она.

И еще

Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс.
Он наигрывает вальс то ласково, то страстно.
Что касается меня, то я опять гляжу на Вас,
а Вы глядите на него, а он глядит в пространство.


Целый век играет музыка. Затянулся наш пикник.
Тот пикник, где пьют и плачут, любят и бросают.
Музыкант приник губами к флейте. Я бы к Вам приник!
Но Вы, наверно, тот родник, который не спасает.

А музыкант играет вальс. И он не видит ничего.
Он стоит, к стволу березовому прислонясь плечами.
И березовые ветки вместо пальцев у него,
а глаза его березовые строги и печальны.

А перед ним стоит сосна, вся в ожидании весны.
А музыкант врастает в землю. Звуки вальса льются...
И его худые ноги как будто корни той сосны -
они в земле переплетаются, никак не расплетутся.

Целый век играет музыка. Затянулся наш роман.
Он затянулся в узелок, горит он - не сгорает...
Ну давайте успокоимся! Разойдемся по домам!..
Но Вы глядите на него... А музыкант играет...

Дима, при всем моем уважении к Вам - это не к месту. Я воспользовался своими правами модератора и убрал. Надеюсь Вы поймете меня правильно и не обидетесь

Еще два стихотворения мессира Гийома дю Вентре.


Мои учителя.

Меня учил бродячий менестрель,
Учили девичьи глаза и губы,
И соловьев серебряная трель,
И шелест листьев ясеня и дуба.

Я мальчиком по берегу бродил,
Внимая волн загадочному шуму,
И море в рифму облекало думу,
И ветер сочинять стихи учил.

Меня учили горы и леса;
С ветвей свисая, мох вплетался в строки.
Моих стихов набрасывала кроки
Гасконских гор прозрачная краса.

Меня учил... Но суть совсем не в этом:
Как может быть гасконец не поэтом?!


Benedictus (благодарственная молитва).

Благодарю тебя, Создатель мой,
За то, что под задорным галльским солнцем
(Под самой легкомысленной звездой!)
Родился я поэтом и гасконцем!

За страсть к Свободе, за судьбы стремнины,
За герб дворянский, за плевки врагов,
За поцелуи женские, за вина,
И за мое неверие в богов,

За мой язык французский, злой и сочный,
За рифм неиссякающий источник, -
Твои дары пошли поэту впрок!

Мне на земле не скучно, слава Богу, -
Неплохо ты снабдил меня в дорогу!
Одно забыл: наполнить кошелек.