JOURFIXE

"Имя розы" я читал, но до конца осилить не смог. ИМХО фильма поинтересней получилась...
"Войну и мир" я не читал, но сдавал на "багрут" по литературе. Таки сдал благодаря Бондарчуку (не Феде)!

Кстати , по "имя розы" неплохой фильм с Шоном Конери ( агент 007 ведет расследование в средневековом монастыре )

Ну "войну и миръ" французам читать легче

Зато "Чайку" Чехова я асилил честно. Хотя на иврите Чехов звучит несколько... не так.

совершил такую же ошибку - пытался читать чеховские пьесы. херня получается. пьеса, как сценарий фильма - это только ЧАСТЬ произведения, которая ОБЯЗАТЕЛЬНО должна быть дополнена визуальной составляющей. если бы Чехов хотел написать рассказ "Чайка", то он бы так и сделал. поэтому, рекомендую смотреть в театре (а при отсутствии возможности - записи телепостановок). по своему опыту скажу - разница колоссальная!

Некоторые произведения обладают такой сильной внутренней вузуализацией, что читающий становится просто сам себе режисёр.
Тут хают экранизацию "Мастера и Маргариты", а это как раз тот случай, когда каждый читатель видит своё кино.

Оно таки да, но если автор специально оставляет место для того, чтобы другой автор внес свою лепту и только потом продукт пришел к своему читателю/зрителю/пользователю, то необходимо это учитывать. В той же пьесе или сценарии отсутствует много деталей, которые создают фон, например.

http://frumich.livejournal.com/350185.html

" Остап осторожно разжал объятия, схватил старика за руку и сердечно ее потряс.
-- Я вам сочувствую! -- воскликнул он.
-- Правда? -- спросил хозяин домика, приникая к плечу Бендера.
-- Конечно, правда, -- ответил Остап. -- Мне самому часто снятся сны.
-- А что вам снится?
-- Разное.
-- А какое все-таки? - настаивал старик.
-- Ну, разное. Смесь. То, что в свободной прессе называется однозначным симптомом назревающего бунта. Позавчера мне, например, снились массовые протесты учителей, а вчера – митинг в Сыктывкаре с требованием честных выборов. Лучшие люди, помните же?
-- Боже! -- произнес старик. -- Боже! Какой вы счастливый человек! Какой счастливый! Скажите, а вам никогда не снился какой-нибудь Каспаров или... даже Шендерович?
Бендер не стал упрямиться.
-- Снился, -- весело сказал он. -- Как же. Немцов. В прошлую пятницу. Всю ночь снился. И, помнится, рядом с ним еще Божена стояла в узорных шальварах.
-- Ах, как хорошо! - сказал старик. - А не снился ли вам приезд Яшина в автозаке в ОВД Китай-город?
-- В автозаке? Было такое сновиденье. Позвольте, когда же это?.. Ну да, третьего февраля сего года. Яшин, а рядом с ним, помнится, еще Удальцов стоял, такой, знаете, член координационного совета.
-- Ах ты господи! -- заволновался старик. -- Что ж это мы здесь стоим? Милости просим ко мне. Простите, вы не единорос? Не пжив?
-- Ну, что вы! - добродушно сказал Остап. - Какой же я единорос? Я либерал. Движитель реформ, радетель справедливости, враг режиму. В общем, от границы ключ переломлен пополам...
-- Чайку, чайку не угодно ли? -- бормотал старик, подталкивая Бендера к двери.
В домике оказалась одна комната с сенями. На стенах висели разрисованные фломастером фотографии Путина, наброски дизайна баннеров «Путин, уходи» и программа координационного совета оппозиции.
Постель имела беспорядочный вид и свидетельствовала о том, что хозяин проводил на ней самые беспокойные часы своей жизни.
-- И давно вы живете таким анахоретом? - спросил Остап.
-- С 8 мая, - ответил старик. - Моя фамилия Сурков. Здесь, думал я, начнется новая жизнь. А ведь что вышло? Вы только поймите..."

- А я думаю, - если мы первые сюда заявились, то Марс теперь наш, русский. Это дело надо закрепить.
- Чудак вы, Алексей Иванович.
- А вот посмотрим, кто из нас чудак. - Гусев одернул ременный пояс, повел плечами, глаза его хитро прищурились. -Это дело трудное, я сам понимаю: нас только двое. А вот надо, чтобы они бумагу нам выдали о желании вступить в состав Российской Федеративной Республики. Спокойно эту бумагу нам не дадут, конечно, но вы сами видели: на Марсе у них не все в порядке. Глаз у меня на это наметанный.
- Революцию, что ли, хотите устроить?
- Как сказать, Мстислав Сергеевич, там посмотрим.
- Нет, уж, пожалуйста, обойдитесь без революции, Алексей Иванович.
- Мне что революция, мне бумага нужна, Мстислав Сергеевич. С чем мы в Петербург-то вернемся? Паука, что ли, сушеного привезем? Нет, вернуться и предъявить: пожалуйте документик о присоединении Марса. Это не то, что губернию какую-нибудь оттяпать у Польши, - целиком планету. Вот в Европе тогда взовьются. Одного золота здесь, сами видите, кораблями вози. Так-то, Мстислав Сергеевич.