Наткнулась на совершенно очаровательное эссе. Желающие прочесть полностью, могут ткнуть на ссылочку в названии статьи. а вот большой кусок, представляющий отдельный законченный рассказ, я по своей хомячьей привычке принесла в норку. Долго, правда, раздумывала, в какую ветку положить... и решила открыть отдельную.
Quote:
Корабль "дураков", или Путешествие в Арзрум
...
Лет двадцать назад знакомая мать-одиночка совершила путешествие в Арзрум. Нет, подвиг ее на это турне не Александр Сергеевич, а непроходимая олимовская нужда. Элеонора уже работала по своей высоконаучной специальности, получая аж 800 шекелей в месяц. Понятно, чтобы выжить, она не брезговала никакой работой, а работа на тот время была у всех практически одна – мытье подъездов. По этому поводу она не комплексовала, взяв за образец лягушечку, которая, чтобы выбраться, упорно колотила свое масло. Но поди объясни восьмилетнему пацану, который единственный оле хадаш в классе, что на каникулы он, в отличие от своих друзей, не поедет ни в Эйлат, ни в Тверию, ни за границу.
Сердце несчастной матери разрывалось от боли, однако, на ее счастье, взбалмошная коллега-американочка, приехавшая поиграться в иудаизм и сионизм с папиной платиновой визой, предложила поучавствовать в международном марше протеста против строительства гидроэлектростанции в Арзруме. Эта мисс то боролась за права сексменьшинств в исламском мире, то спасала бобров и, оказавшись неподалеку от турецких берегов, решила бороться за экологию Блистательной Порты.
Такие марши протеста для участников – удовольствие недешевое, но в данном случае все расходы за путешествие по пушкинским местам брал на себя "Гринпис".
Международные экипажи выступили, оснащенные трейлерами, биотуалетами, с кучей туристского оборудования и загодя изготовленными плакатами. Ползли по горам, сплавлялись на плотах, только ради того, чтобы спасти экологию. Условно нормальными в этом интернационале Гринписа можно было считать только команду научных сотрудников из какого-то алтайского НИИ, их тоже на шару пригласили. Эти мужики-экстремалы не говорили ни на каком языке, кроме великого и могучего и матерного, жрали водку и из вредности читали элкиному мальцу Луку Мудищева. Мать-одиночку в свою очередь охмурял стихами американский профессор. Ревнивые алтайцы пели ребенку частушки довольно похабного содержания.
Пушкинские места, надо сказать, сохранили свою первозданную дикость, а местные жители за два неполных столетия стали еще мельче и затурканней нуждой. Они искренне надеялись, что вслед за лампочкой турецкого Ильича к ним придет не только свет, но и цивилизация, рабочие места.
Когда бедолаг-аборигенов обложили плакатами, они стали от антиглобалистов отгавкиваться, кричать "go home!" а услышав русскую речь с алтайским акцентом, какой-то местный полиглот радостно предложил: "Фсе на фуй!".
Колонна гринписовцев, украшением которой были загорелые, как бронзовые античные богини, длинноногие шведки, двинулась на встречу с мэром Арзрума. Местные полицейские пытались накинуть на шведок в бикини хотя бы парео, но было поздно.
Крохотный кривоногий турок из толпы все-таки решил проверить настоящие они или нет, и успел ткнуть в грудь трем скандинавским женщинам верткий грязный палец. Понятно, шведки выразили властям свой протест за сексуальные приставания, но если бы видели турецких женщин, а для этого стоит подняться на сотню-другую метров выше набережной туристской Алании, если бы вы обнаружили у них хоть какие-то половые признаки, у этих существ, замотанных в платки, одетых в боты и макинтоши хрущевской поры, вы бы поняли арзрумских турок.
А какие в Арзруме стояли восхитительные вечера, если бы не комары, по сравнению с которыми алтайский гнус выглядел безобидными божьими коровками...
Вечером алтайцы пили, мазали укушенные места каким-то бальзамом из горных трав и учили нехорошим словам ребенка.
Элка млела от английской поэзии, внемля ухажеру-профессору, и тут в самый лирический момент на нее сел огромный комар. Она поступила крайне опрометчиво, вытащив из ридикюльчика репеллент - средство от комаров родной фирмы "Сано".
- Ты убийца, - заорал профессор. - Ты убиваешь несчастных созданий! А что ты делаешь с озоновым слоем?! Эти дыры на твоей совести!
В его глазах стояли слезы. Больше он к ней не подходил, он вырвал эту занозу из своего сердца.
Гринписовцы объявили убийце комара жестокий бойкот, и только алтайцы добродушно ржали в бороды, нахваливая доставшийся им репеллент.
P.S. Тут из-за несчастного комара бабе бойкот объявили, а уж по поводу страдающих палестинцев не грех и флотилию собрать.
Леонид Луцкий
...
Лет двадцать назад знакомая мать-одиночка совершила путешествие в Арзрум. Нет, подвиг ее на это турне не Александр Сергеевич, а непроходимая олимовская нужда. Элеонора уже работала по своей высоконаучной специальности, получая аж 800 шекелей в месяц. Понятно, чтобы выжить, она не брезговала никакой работой, а работа на тот время была у всех практически одна – мытье подъездов. По этому поводу она не комплексовала, взяв за образец лягушечку, которая, чтобы выбраться, упорно колотила свое масло. Но поди объясни восьмилетнему пацану, который единственный оле хадаш в классе, что на каникулы он, в отличие от своих друзей, не поедет ни в Эйлат, ни в Тверию, ни за границу.
Сердце несчастной матери разрывалось от боли, однако, на ее счастье, взбалмошная коллега-американочка, приехавшая поиграться в иудаизм и сионизм с папиной платиновой визой, предложила поучавствовать в международном марше протеста против строительства гидроэлектростанции в Арзруме. Эта мисс то боролась за права сексменьшинств в исламском мире, то спасала бобров и, оказавшись неподалеку от турецких берегов, решила бороться за экологию Блистательной Порты.
Такие марши протеста для участников – удовольствие недешевое, но в данном случае все расходы за путешествие по пушкинским местам брал на себя "Гринпис".
Международные экипажи выступили, оснащенные трейлерами, биотуалетами, с кучей туристского оборудования и загодя изготовленными плакатами. Ползли по горам, сплавлялись на плотах, только ради того, чтобы спасти экологию. Условно нормальными в этом интернационале Гринписа можно было считать только команду научных сотрудников из какого-то алтайского НИИ, их тоже на шару пригласили. Эти мужики-экстремалы не говорили ни на каком языке, кроме великого и могучего и матерного, жрали водку и из вредности читали элкиному мальцу Луку Мудищева. Мать-одиночку в свою очередь охмурял стихами американский профессор. Ревнивые алтайцы пели ребенку частушки довольно похабного содержания.
Пушкинские места, надо сказать, сохранили свою первозданную дикость, а местные жители за два неполных столетия стали еще мельче и затурканней нуждой. Они искренне надеялись, что вслед за лампочкой турецкого Ильича к ним придет не только свет, но и цивилизация, рабочие места.
Когда бедолаг-аборигенов обложили плакатами, они стали от антиглобалистов отгавкиваться, кричать "go home!" а услышав русскую речь с алтайским акцентом, какой-то местный полиглот радостно предложил: "Фсе на фуй!".
Колонна гринписовцев, украшением которой были загорелые, как бронзовые античные богини, длинноногие шведки, двинулась на встречу с мэром Арзрума. Местные полицейские пытались накинуть на шведок в бикини хотя бы парео, но было поздно.
Крохотный кривоногий турок из толпы все-таки решил проверить настоящие они или нет, и успел ткнуть в грудь трем скандинавским женщинам верткий грязный палец. Понятно, шведки выразили властям свой протест за сексуальные приставания, но если бы видели турецких женщин, а для этого стоит подняться на сотню-другую метров выше набережной туристской Алании, если бы вы обнаружили у них хоть какие-то половые признаки, у этих существ, замотанных в платки, одетых в боты и макинтоши хрущевской поры, вы бы поняли арзрумских турок.
А какие в Арзруме стояли восхитительные вечера, если бы не комары, по сравнению с которыми алтайский гнус выглядел безобидными божьими коровками...
Вечером алтайцы пили, мазали укушенные места каким-то бальзамом из горных трав и учили нехорошим словам ребенка.
Элка млела от английской поэзии, внемля ухажеру-профессору, и тут в самый лирический момент на нее сел огромный комар. Она поступила крайне опрометчиво, вытащив из ридикюльчика репеллент - средство от комаров родной фирмы "Сано".
- Ты убийца, - заорал профессор. - Ты убиваешь несчастных созданий! А что ты делаешь с озоновым слоем?! Эти дыры на твоей совести!
В его глазах стояли слезы. Больше он к ней не подходил, он вырвал эту занозу из своего сердца.
Гринписовцы объявили убийце комара жестокий бойкот, и только алтайцы добродушно ржали в бороды, нахваливая доставшийся им репеллент.
P.S. Тут из-за несчастного комара бабе бойкот объявили, а уж по поводу страдающих палестинцев не грех и флотилию собрать.
Леонид Луцкий
)) ...спасибо.
(( до полного просветления.
