JOURFIXE

Тогда Каифе.

Тоже ниЗЗя - первосвященник.
"Опиум для народа", "богоискательство и богостроительство"...

И царя Ирода нельзя - по поступкам, конечно, убежденный большевик, но царь...

Разве что поставить раба Малха, которому религиозный фанатик Петр ухо отрезал - он и эксплуатируемый, и пострадавший...

Здание это было построено незадолго до мировой войны. Полное наименование его было такое: "Убежище для раскаявшихся девиц, основанное попечением Великой княжны Вильденбургской",-- так когда-то гласила мраморная доска в вестибюле. Раскаявшиеся девицы жили в убежище недолго: они разбежались в 1916 году, когда в Петрограде стало плохо с едой, и, кажется, вернулись к своей прежней профессии. Многие старожилы этой улицы хорошо помнили раскаявшихся девиц -- раскаянок, как они их прозвали. Отзывались старожилы о них нелестно.

При раскаянках в этом высоком зале была трапезная. Говорили, что здесь стояли столы и стулья из натурального красного дерева и вообще все было не хуже, чем во дворце. Но сейчас от той роскоши, если она и была, ничего не осталось, и только окно напоминало о прошлом. Гигантское, кончающееся полукругом окно уходило под потолок. Все оно состояло из цветных стекол. Это был витраж, картина из стекла. Самый верх занимала надпись: РАСКАЯНИЕМ ОЧИСТИМСЯ, картина же изображала Марию Магдалину, молодую красивую женщину с рыжеватыми распущенными волосами. Никакой одежды на ней не имелось. Ни святости, ни раскаяния на лице ее не наблюдалось, -- наоборот, вид у нее был скорее торжествующий. Говорят, что художника, который делал этот витраж, церковники в свое время хотели даже привлечь к ответственности за святотатство, но княжне Вильденбургской картина приглянулась, и дело было замято.

Завхозу техникума, товарищу Ермолину, витраж этот явно не нравился. "Что она святая -- это полбеды, -- говаривал он, -- наши ребята подкованные, религией их не прошибешь. А вот то в ней плохо, что она -- в чем мать родила... Ишь пушки свои выставила! Соблазн для студенчества!"

Но завесить витраж было нельзя -- в зале стало бы совсем темно. А выломать его -- тоже нельзя. Художник-то был какой-то знаменитый. Иногда даже интуристов сюда приводили смотреть на эту Магдалину. Так она и стояла в окне -- совсем голая и красивая, и все к ней привыкли. Девушки некоторые говорили, что она помогает сдавать зачеты. Для этого надо проскакать до нее через весь зал на одной ножке и сказать ей так: "Голая Маша, надежда наша, помоги сдать физику !" (или химию, или политэкономию) -- и она уж примет меры.