Rembat wrote:
Вот никто не помнит... А сегодня была тридцать вторая годовщина путча.
Я начало безобразия пропустил: двадцатого - день рождения племянницы; в тот год ей исполнялось аж 9 лет. С утра я бегал по городу в поисках всяких съедобностей. В процессе метания по городу меня слегка напрягло обилие солдат в повседневной форме с противогазными сумками на боку, рысивших по городу по одному. Это могло озночать только одно: в войсковых частях тревога и посыльные бегут за офицерами.
Двадцатого до детского деньрожденного застолья я смотался на вокзал и купил билет в Москву на двадцать первое. После чего, искрясь злобой, поехал в училище в комитет комсомола сдавать билет. Дверь училищного комитета была заперта, что нормально - все в отпуске. Билет я пропихнул под дверь.
На следующий день я катил на поезде в Москву к своей девушке. В плацкартном нас было два человека на весь вагон.
Пока ехали через Литву, вдоль железнодорожного полотна стояли танки, танки, танки.
А когда я высадился в Москве двадцать второго, то оказалось, что уже всё.
Через несколько дней я вернулся в Кёниг и пошел в комитет комсомола убедиться, что они нашли мой билет и поняли, что это было. Дверь комитета была заперта, разве что не заколочена крест накрест. Красная табличка с золотыми буквами "Комитет ВЛКСМ" отсутствовала. Комсомол кончился вместе с путчем.
у нас послали в райком специального человека, он забрал все карточки, раздали людЯм, у меня есть, лежит. Все архивы сожгли. Та они и нахер были не нужны. В карточке была вся жизнь, впрочем, сейчас то же в компах.