JOURFIXE

Первая половина 90-х. Напоминая тяжелый асфальтоукладчик, пущеный с горы, по Израилю несется "мирный процесс". И, в связи с этим процессом, лейтенанту Рыбкину и его взводу пришлось из охотников на истребителей танков переквалифицироваться в специалистов по анти-террору. Переквалификация проходила неподалеку, а, иногда, и в самом городе Газа.
В один из дней, группу Рыбкина сорвали с “занятий “ и отправили из, ставших родными, Газы и Хан-Юнеса к черту на кулички, в Самарию, с задачей организовать временный блок-пост на одной из дорог.
На вопрос , а что в самарийской бригаде люди закончились, приказали заткнуться и выполнять. Указания, полученные лейтенантом, были не по-военному расплывчаты и нечетки, но зато пообещали прислать кого-то умного из Общей Службы Безопасности ( ШАБАК). То ли, в ШАБАКе все умные, на этот момент, заняты были, то ли , по какой-то другой причине, но обещание не сдержали.
Две недели стояния на блокпосте загнали группу Рыбкина в глубокую депрессию. День и ночь проверяй машины арабов, задерживай движение еврейских поселенцев, докладывай незнакомому начальству, к которому тебя прикомандировали, и, оно, это начальство, тебя взаимно терпеть не может.
Арабы и евреи ругаются на 4х языках, и очень хочется "об дать кому-то по морде", но это строжайше запрещено.
Бойцы спецназа - существа нежные, и к оскорблениям чувствительные. Спецназ, ведь, обучен сделать гадость и уйти по-тихому, а, например, пограничники, как раз на всякого рода оскорбления в свой адрес надрессированы, они от них как горох об стену отскакивают.
Когда Рыбкин попал в "Самсон", ему прочли лекцию о том, что нас мало, но мы самые-самые, и лучше нас "самых-самых" во всей армии не больше роты наберется. Рыбкин не сдержался и произнес пришедшую в эту минуту мысль - девиз подразделения :" Мы не гении, но пасть порвем любому" ( на иврите очень близко к переводу), намекая на поведение библейского Самсона. На "не гении" командир обиделся, в израильской армии гении все, других не держат. И после этого игнорировал лейтенанта 2 недели, но потом "мирный процесс" подвалил работы и пришлось нагрузить этого русского по полной программе.
Шла третья неделя стояния на блок-посту и бойцы начали осторожно, но, с все возрастающей настойчивостью, интересоваться у Рыбкина: "доколе нам тут стоять?"
Рыбкин огрызался :" Давай боец, служи - не тужи" и угрожал: "Вот организуют здесь новую базу и я стану ее командиром."
"Получу капитана,"- мыcленно добавлял он.

Во время очередной проверки, когда пробка из транспорта арабов растянулась на километр, Рыбкин увидел машину скорой помощи с красным полумесяцем. Он приказал бойцам загнать скопившийся транспорт на обочины, а сам направился к "амбулансу".
Водитель, немолодой араб, бледный и потный, что-то быстро заговорил, но Рыбкин его перебил:
"Папаша, сейчас , тебе освободят дорогу, понял?". Араб покачал головой и снова заговорил на арабском. Рыбкин повторил свою фразу на английском. Та же реакция. И тогда, лейтенанта прорвало:
"... ,дорогу тебе освобождаем, чура нерусская,"- выругался он на запрещенном в армии языке и обошел "амбуланс".
Остатки идеализма , все еще, не покинули огрубевшую в армии душу лейтенанта, a может и потому , что его жена была беременна, и ему хотелось думать, что в машине тоже, может быть, роженица.
Но какие бы мысли не крутились в голове Рыбкина, обходить высокую машину, теряясь из вида своих бойцов, никак не следовало. Как только Рыбкин подошел к задней двери "амбуланса", что б формально заглянуть вовнутрь, из-за двери раздалась автоматная очередь. Рыбкина откинуло на капот стоящей за "амбулансом" машины. Бронежелет спас, но лейтенант оказался в позе перевернутой на панцирь черепахи и единственным оружием, до которого он смог дотянуться, был нож. Он был в полушоковом состоянии и не чувствовал боли в груди. Руки действовали автоматически, как бы отдельно от него. И когда створки задней двери "амбуланса" распахнулись, и оттуда выскочил молодой парень с "калашниковым", Рыбкин метнул нож и потерял сознание. Дальнейшее происходило без него. На выстрелы мговенно среагировали бойцы, продираясь черeз толпу разбегающихся от выстрелов людей, они успели уничтожить еще одного террориста, выскочившего из "скорой помощи". Вместо предполагаемой роженицы, в машине обнаружилась взрывчатка и небольшой оружейный арсенал.

Что до Рыбкина, то его затаскала на объяснения военная прокуратура, настоенная очень "мирно". И командование, еще не зараженное вирусом "мира", направило его на полгода в Южный Ливан, с глаз прокурорских долой. Оттуда Рыбкин возвратился капитаном.

Послесловие.
Около 3-х лет назад на Biglere обсуждалась ошибка Израиля, когда было предположено, что в машине "скорой помощи" перевозят ракеты. Ракет там не оказалось и Израиль склоняли на все лады. К хору склонявших присоединился очень неплохой парень и я ему по-хамски ответил, что не часто со мной случается. Потом мы, конечо, разобрались. Хотел еще тогда рассказать эту историю, но разговор зашел в другое русло и я ничего не запостил.
"Я не злопамятный, просто злой и память у меня хорошая" (с)

Вспомнил тут одного товарища на крайних сборах :
- И вот только сейчас батальон начали комплектовать нормальными бойцами.
- Да ну? Вроде бы лет пять как...
- Я говорю о БОЙЦАХ, а не о МАГАВниках или "падали". Я вот из "Самсона".

когда, после ранения, мне в штабе предложили другое место службы я чуть стол от злости не перевернул...он оказался привинченым к полу. Видимо не я первый

Ну дык... пехтура, не говоря уж о спецназе - мужики суровые

это ты еще с химушниками (рембат) не знаком

Типа, рембат столы переворачивать не будет, начнёт сразу с БТРов?

Da net, u nih v rukah vsegda chto-to tjazheloe

А я-то думал, как так - начинали в МАГЛАНе, а теперь химушник. Ранение, вот оно что.

Я как раз должен был роту получить, но все пошло по другому маршруту