Так как я еще своих мемуаров не писал, а уже пора, вот нашел в переписке с одним другом, который живет сейчас не в Украине.
Чего- либо переделывать лень, поэтому просто скопировл то, что писал ему несколько лет назад.
Честно сказать, женщина была замечательная, хотя как ее звать, убей, не вспомню...
((
да и зачем.
...Нет, Харрингтон это, вроде в центре Кливленда, если от мерии, до перекрестка и налево...на углу...
забыл, как этот, возле Линкольн-центра, на углу Бродвея и 63-й готель называется.
Ну, бог с ним. Барышня почему-то случайно неплохо знала русский, но на этом ее таланты не заканчивались.
Повелся я на ее грудь,а все остальное как бы стало вторично...))
...так пропадали самые стойкие коммунисты.
Разговор зашел о том, что я из вежливости пригласил ее приехать к нам, в СССР.Она рассмеялась мне в глаза, и сказала, что знает о том, что нам запрещены всякие контакты с идеологическими противниками,и как бы все разговоры не имеют смысла,вам, говорит, даже с готеля, вечером, выходить нельзя.Ну, понятно, устаешь за день, хочется отдохнуть.
Но если бы пригласили, я бы пошел.Улыбнулась, и говорит,выходи,во двор в одиннадцать, моя машина будет там.
Легко сказать выходи.Пришлось пожертвовать последнюю бутылку "Пшеничной", мои коллеги сели играть в карты,
Пойду мультики посмотрю, сказал я, и в домашних тапочках попер пешком вниз. В коридоре увидел стеклянную трубу воздушной почты, чей-то конверт застрял и висел там, наверное,несколько лет... интересно, получит ли тот, кому это письмо написали, его когда-нибудь, подумал я. Дальше все было очень интересно, и необычно, на 100% я был уверен, что нас снимает скрытая камера, и пишут по всем каналам, а в самый неподходящий момент защелкают вспышки, войдет что-то типа медведя, и закричит "Превед!!!"
Барышня категорически отвергла мои предположения, и сказала, что я сам могу проверить все замки.
Я был к этому готов, и страшно удивился,когда этого не произошло.Спать, как ты понимаешь,на таких нервах невозможно
(я вообще не сплю в машине,самолете), пришлось оправдывать доверие...сам знаешь.Надо сказать, что так хорошо у меня получилось в жизни еще только два раза, иногда бывает, сам от себя не ожидаешь.
В шесть утра я уже пробирался, как кот между мусорными баками мимо тощего старика, забрасывающего сеть. Я так понял, что это был памятник рыбаку, о котором писал Хемингуей. Памятник был грубо говоря никакой, рыбак напоминал узника Бухенвальда, в голове у меня крутились возможные наказания, срочная отправка в наручниках на родину, и разборки по поводу вербовки вражескими агентами.
Дверь с черного хода, откуда я выходил, была не заперта, на рецепшине кимарили, я тихонько под стеночкой пересек огромный
вестибюль, открыл свою дверь, врубил воду, и понял, что устал морально.
Спать я уже не мог, не хотелось, да и было уже некогда, и увидев днем, как ни в чем не бывало, прекрасно выглядевшую мою американку, подумал, а не попробовать ли мне залететь еще раз?
Но произошла накладка, и больше мы с ней никогда не виделись...
А с человеком, с которым приходилось общаться каждый день, нормальным мужиком, работавшим неизвестно где, то ли в ЦРУ, то ли в турагентстве, то ли он был, просто, безработным, я бы очень хотел увидиться, или, хотя бы, поговорить по телефону.
Его звали Peter Panken, и жил он на Фултон стрит, 120, или 130.Через желтые страницы я нашел в НЙ двух Панкенов, позвонил им, но оба от меня отказались, сказали, что никогда не встречались раньше с русскими. Причем, одному из них 53 года, и я почти уверен, что это он.
А может и нет. Но в НЙ нет больше людей с таким именем. Наверное, в этом есть какая-то тайна, и я так никогда и не узнаю правды...
Login
Register
FAQ
Search
