В отличие от Alex-а, мне кажется, что основное деление среди израельтян все-таки не религиозно-этническое, а социально-политическое, хотя, возможно, это верно только для того слоя, в котором я вращался/вращаюсь.
С этих позиций, самое главное - отношение к государству: моё или не моё, служу ли я в армии или увильну, интересуюсь ли политикой, или мне все равно, какой м-ак там у власти. Ещё одно самое главное - способ добывать себе пропитание: имеешь свой бизнес, работаешь/служишь сам или сидишь у кого-то (семьи, государства) на шее. (Студентам, художникам, певцам-музыкантам - скидка.) Уровень образования - следующий разделитель, хотя армия здорово нивелирует его. Этнический, политический и религиозный расклад - разделители более низкого уровня, что подтверждается смешанными браками и компаниями.
С религиозной точки зрения, нет разницы между религиозными сионистами и религиозными нахлебниками, живущими на государственное пособие, принципиально не работающими, стало быть, не платящими налогов, увиливающими от службы в армии и проч. Отсутствие принципиальной разницы можно подтверждается смешанными браками, совместными молитвами и другими ритуалами, но они крайне редко дружат, относятся друг к другу с некоторым презрением, а уж общество и вовсе заносит их в разные виды жЫ-э-вотных, что Alex и проговаривает чётко и ясно. Смешанная семья обязательно выбирает какую-то из сторон баррикады, потому что подняться над жёстким делением на патриотов и безразличных в Израеле почти невозможно.
Нет особой культурной разницы между светскими израельтянами разного политического толка и происхождения: ходим в одни школы, служим в одной армии, учимся в одних и тех же университетах, читаем те же газеты и книги, смотрим (поначалу) одни и те же телеканалы. Либералы и социалисты, голуби и ястребы спорят друг с другом, а значит - интересны друг другу. Раскол начинается, когда одна из сторон всерьёз впадает в крайности типа: еврейское государство не имеет права на существование, или: хороший араб - мёртвый араб, хотя полно шуток на эту тему. (Кстати, один из популярных в Израеле жанров - анекдоты о Катастрофе. Чёрный юмор - не только русское изобретение. Если товарищи не возмутятся, я как-нибудь выложу подборку.)
В любом общество крайнее мнение - признак некоторой неадекватности, но в Израеле за крайними мнениями стоит довольно много народа. Ультралевые общечеловеки, по поводу которых мы с Alex-ом сходимся во мнениях (скорее, в эмоциях) - это не один десяток тысяч человек, современных, умных, профессиональных, убеждённых, финансово обеспеченных, прекрасно работающих с прессой, молодёжью, общественным мнением внутри и вне Израеля и проигрывающих исключительно потому, что они отстаивают позицию сферического коня в безвоздушном пространстве. Они шествовали победным маршем в начале девяностых, пока их политика не обрушила на Израель волну арабского террора, и упорно балансировали ещё пять лет, пока Арафат в Кэмп-Дэвиде (2000г) ясно не сказал, что люди, стоящие за ним, не признАют ничего, кроме возвращения Израеля к границам 1967г и возвращения 10млн потомков арабских беженцев внутрь этих границ, т.е. уничтожения еврейского государства. После этого их ряды сильно поредели, потому как сферичность коня и безвоздушность пространства стали достаточно очевидными.
Ультра-правые стоят за расширение еврейского государства между морем и Иорданом, за захват и заселение новых территорий в Иудее, Самарии и Газе. Сейчас они - в обороне и пытаются сохранить существующие поселения. Среди них много религиозных сионистов, хотя и светских полно, практически все они довольно неплохо зарекомендовали себя в армии, много новых репатриантов - русских, американцев, аргентинцев. В отличие от ультра-левых, они безусловно лояльны государству Израель, так что почти не способны на организованное сопротивление политике уничтожения еврейского присутствия за границами 1967г. Их больше, чем ультра-левых, порядка 200тыс, но за ними не стоит больших денег, они плохо работают с молодёжью и с прессой, а главное - живут на окраинах страны, так что мало кто их видит и с ними общается.
Ещё одна группа крайних - религиозные нахлебники. Они не только рассматривают Израель как дойную корову, но и по-просту отказываются сами зарабатывать на жизнь. Считается, что они учат Тору, т.е. занимаются как бы наукой. Но вот только никаких последствий этого изучения не видно, нет никакого бурного развития религиозной мысли: ни разного рода новых толкований старых законов , ни приспособления закона к современному обществу, ни даже новых способов пропаганды/преподавания иудаизма среди светских евреев. Короче, симуляция работы, очковтирательство. Общество относится к ним с изрядным презрением, которое частично переносит на весь религиозный Израель. Эта группа - самая старая еврейская община Израеля, возникшая в те далёкие времена, когда жить между морем и Иорданом было страшно тяжело, так что некоторые люди сделали это своей профессией. Тогда они были героями, которым не грех и помочь было, а теперь они дармоеды-нахлебники, хотя их образ жизни мало изменился: они живут в своём замкнутом мирке, грязное, многодетное, безумно узколобое стадо, полностью управляемое пастырями. Sic transit gloria.
Остальные - просто люди. Любят свою страну, с уважением и юмором относятся к традициям предков, тяжело работают, служат в армии. С них берут большие налоги, их взрывают в автобусах и кафе во время мира и забрасывают камнями и обстреливают на блок-постах, когда мирный процесс временно прекращается. Они делятся на этнические общины, бодаются из-за политики и религии, среди них есть адепты свободного рынка и сторонники социальных гарантий, они требуют более или менее жёсткой политики по отношению к палестинцам, но всё это вторичные деления, поскольку они живут, работают и воюют вместе, вступают друг с другом в браки, дружат, пьют пиво, организуют start-upы. Их взгляды не столь отточены как у крайних, поскольку им приходится быть практичными, а практика показывает, что одной истине всегда противостоит другая. Так что, когда доходит до практической политики, они шарахаются из стороны в сторону, поскольку решения надо принимать быстро, и непонятно, какое из зол - худшее. Я очень их люблю и горжусь ими.
|